Миф о красном терроре - [188]

Пайпс: «…происхождения, которые, как правило, не закончили средней школы (гимназии? реального? коммерческого? — А.К.) либо из-за недостатка средств, либо из-за неспособности справиться с классической программой российских гимназий…»

То есть выходцы из простонародья поступили как-то в гимназию! А потом не потянули курс гимназии, но почему-то справились с более сложным курсом, созданным как (по Пайпсу) аналог программы реального училища, да ещё с добавлением спецпредме-тов. Готовили-то всё же офицеров. Ну то, что кадетские корпуса и юнкерские училища, по общей легенде, как раз и были созданы для дворянских детей «попроще тыковкой», это уж ирония, но никак не реальность. Поелику кадетов всё же готовили к специализации высших военных училищ, исходя из Притчей царя Соломона от гусарской конфессии (гл. 6, ст. 3):

Умный в артиллерии,

Щёголь в кавалерии,

Пьяница во флоте,

И дурак в пехоте.

Топор попёр сапёр,

Интендант уж вор!

Пётр Дмитрии (жарг. педераст. — А.К.) в гвардии,

А поп сидит в ебардии {жарг, бордель. —

Для справки: в юнкерское 2-3-летнее училище брали или и вправду из гимназий, или из тех же кадетских корпусов.

Кадетских корпусов, вообще-то, в России к 1917 г. (без Пажеского и Морского) было всего 27. Первый был открыт тем самым фельдмаршалом Минихом в 1732 г. И последующее создание новых кадетских корпусов ставило целью готовить дворянских детей к службе. В программе обучения сочетались как гражданские дисциплины, так и специальные, военные. В 1863 г., как обычно в России, провели эксперимент — старшие классы были развёрнуты в высшие военные училища, а в остальных классах добавили срок обучения и преобразовали их в военные гимназии. Туда и близко не подпускали никого, кроме детей дворян. Но в 1882 г. были опять восстановлены кадетские корпуса с 7-летним сроком обучения и военизированной специализацией. Формально приём в них был всесословный, но сына не дворянина, всегда отшивали на вступительных экзаменах, задав «убойный» вопрос по военной истории.

Короче, Пайпс в угоду своей версии, по которой безродные раз-ночинцы-интеллигенты-экстремисты совершили революцию, не гнушается сомнительными источниками типа: Зайончковский П.А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX–XX столетия. М., 1973 — откуда он взял описание особенностей обучения в Академии Генштаба: «Здесь социальное происхождение не имело значения. Сын бывшего крепостного крестьянина служил наравне с членом императорской фамилии…»

Вспоминаются Ильф и Петров (дворянин, брат писателя Катаева-дворянина), когда они описывают Воронью слободку: «“Мы гим-назиев не кончали!” — сказал Митрич. Он не соврал, он кончил пажеский корпус», но вместе с народом, по Пайпсу, он мог быть аж «из бывших крепостных»: «Камергер Митрич на балалайке играл Камаринского»… Есть великолепная книга бывшего пажа её величества, после кавалергарда графа Игнатьева «50 лет в строю». Там он описывает в числе прочего особенности своей службы в качестве «простого» гвардейского офицера, у которого казённого жалованья хватало только на чаевые деныцикам, швейцарам и официантам офицерского собрания. Бывшие крепостные Игнатьева, бравшие в аренду земли, принадлежавшие его семье, доплачивали ему, чтобы он хоть как-то мог соответствовать образу гвардейского офицера. Он окончил ту самую Академию Генштаба и достаточно подробно описывает специфику кастовых взаимоотношений в оной. Эту же Академию закончил дворянин Шапошников, который при советской власти стал и начальником этой Академии, и самого Генштаба. Он об этом пишет в своих «Воспоминаниях»…

По Пайпсу, офицерский корпус российской армии состоял чуть ли не из люмпенов. Можете сами прочесть, и я это даже не обсуждаю.

Но вот социальную оценку интеллигенции он даёт вполне здраво, хотя сам же часто путает ее представителей по социальному проявлению.

Дворянские либералы для царя были опаснее радикалов

Иван Петрункевич (1843–1928) — организатор нелегальных земских съездов, лидер земского движения конца XIX — начала XX в. В 1904–1905 гг. — председатель «Союза освобождения», один из содателей КДП — Конституционно-демократической партии. С 1909 г. — председатель ЦК КДП: «Либералы, радикалы и революционеры различаются не политическими целями, а темпераментом!»

Пайпс: «Падение помещичьего дворянства неизбежно прокладывало путь победе радикальной интеллигенции, которая в деревне, на ролях сельских учителей и земских служащих, не столько просвещала крестьянство, сколько подстрекала к неповиновению».

Сельские учителя начальных школ и училищ для крестьян, слободской мастеровщины и лавочников мелкого разбора из простонародья не представляли ни сословия, ни какой-то отдельной касты. Это важно помнить, так как Пайпс коснулся самого крупного сегмента российского дворянства — земства, точнее, поместного дворянства, и губернских и сельских жителей империи, где в городах жило меньше 15 % всего населения. Вот только сельских служащих дворянского земства и сельских учителей смешивать в одну кучу не надо бы.

Для справки. Земство — формальная система дворянского самоуправления на местах. По Ленину: «Попытка правительства вознаградить дворян за потерю помещичьей власти предоставлением им руководства хозяйственной жизнью на местах, чтобы улучшить запущенное местное хозяйство». В 1864 г. было издано «Положение о губернских и уездных земских учреждениях». Вообще-то, это была иллюзорная форма социальной псевдоактивности. Полиция, например, земству не подчинялась, так как земство было лишено принудительной власти. Ему было разрешено заниматься «попечением» о развитии местной торговли и промышленности. Земству предоставили право «ведать» местными делами: содержанием местных путей сообщения, строительством и содержанием школ и больниц, пожарных депо, судов, тюрем… Но для всего этого земство не получало таньгу из федерального бюджета, а учреждало местные налоги на горе населения.