Мидвичские кукушки - [17]

Феррелин все еще сидела, словно парализованная. Она никогда прежде не видела Антею плачущей. Это было совсем не похоже на нее…

Внезапно Антея наклонилась и уронила голову на руки. Словно стряхнув с себя что-то, Феррелин вскочила, подбежала к Антее, обняла ее и почувствовала, как та дрожит. Она прижала Антею к себе и стала гладить ее волосы, шепча слова утешения.

Феррелин не могла не осознать, что они почти поменялись ролями, правда, сама она не собиралась рыдать у Антеи на плече, но все произошло настолько неожиданно, что она даже засомневалась, не сон ли это.

Вскоре, однако, Антея взяла себя в руки. Она несколько раз вздохнула и стала искать платок.

— Извини, что я такая дурочка, но я так счастлива.

Антея всхлипнула, моргнула и вытерла платком глаза.

— Понимаешь, — объяснила она, — я не позволяла себе поверить, но вот сказала тебе, и это стало реальностью. Ты знаешь, я всегда так мечтала об этом… Но ничего не получалось — и мне казалось, что об этом уже пора забыть… А теперь это наконец произошло, и я… я… — Она снова тихо заплакала.

Через несколько минут она окончательно успокоилась, вытерла глаза и решительно убрала платок.

— Ну, хватит, — сказала Антея. — Я никогда не любила плакать, хотя иногда это помогает. — Она посмотрела на Феррелин. — Совсем эгоисткой становлюсь. Прости меня, ладно?

— О, все в порядке. Я рада за тебя, — великодушно сказала Феррелин. Помолчав, она добавила: — Мне самой не хочется плакать. Но я немного испугалась.

Слова эти удивили Антею. От Феррелин она такого ответа не ожидала. Антея внимательно посмотрела на падчерицу, словно лишь сейчас осознала всю важность происходящего.

— Испугалась, дорогая? Я думаю, тебе не следует бояться. Это не очень приятно, конечно, но не будем пуританами. Прежде всего нужно убедиться, что ты права.

— Я права, — мрачно сказала Феррелин. — Но я этого не понимаю. Тебе проще, ты замужем и все такое…

Антея не обратила внимания на ее слова.

— Надо сказать Алану.

— Да, наверное.

— Конечно, надо. И не беспокойся, Алан тебя не оставит. Он обожает тебя.

— Ты уверена?

— Конечно, глупенькая. Достаточно на него посмотреть. Естественно, нельзя быть полностью уверенной, но не удивлюсь, если он будет очень рад. В чем дело, Феррелин? — Она замолчала, озадаченная выражением ее лица.

— Ты не поняла. Это не Алан.

Сочувственное выражение исчезло с лица Антеи. Взгляд стал холодным, она начала подниматься со стула.

— Нет! — в отчаянии воскликнула Феррелин. — Ты не поняла, Антея. Это не Алан. И никто вообще, понимаешь? Поэтому я и боюсь.

Примерно через неделю миссис Уиллерс, жена доктора, нагруженная покупками, шла домой от автобусной остановки и заметила небольшую группу людей, собравшихся у коттеджа Харриманов. Большую часть группы составляли женщины. Судя по выражению их лиц, они были чем-то явно увлечены.

Миссис Уиллерс сначала подумала, что Харриманы, вероятно, где-то раздобыли цветной телевизор и поставили его так, чтобы другие могли им завидовать. Однако, подойдя поближе, она услышала звуки ссоры, которые — хоть и приглушенные — своим реализмом явно превосходили продукцию телестудий. Женщина громко протестовала и иногда вскрикивала, а мужчина пользовался таким языком, который никак нельзя было услышать ни в передачах Би-Би-Си, ни в коммерческом вещании. Миссис Уиллерс собралась было перейти на другую сторону улицы, но передумала и решила вмешаться в дела Харриманов. Подойдя к дому, она как раз услышала очередной мучительный вопль миссис Харриман.

— Мужчины, — сказала миссис Уиллерс, — сделайте же что-нибудь!

В группе было двое мужчин, но они даже не взглянули на нее и сделали вид, что не слышат.

— Хороши же вы, — зло сказала она.

Она открыла калитку, решительно прошла два ярда по посыпанной гравием дорожке, нажала ручку и резко толкнула дверь. Дверь с грохотом ударилась о стену.

Миссис Уиллерс уверенно шагнула внутрь.

— Немедленно прекратите! — приказала она.

Фред Харриман обернулся, разъяренный и красный от злости.

— Какого черта… — начал он.

Миссис Уиллерс свирепо взглянула на него.

— Прекратите, я сказала, — повторила она.

Фред выпрямился, отпустив жену, которую держал левой рукой за волосы. Он смотрел на миссис Уиллерс, прищурившись и сжимая в правой руке ремень с пряжкой.

На мгновение миссис Уиллерс показалось, что сейчас Фред набросится на нее; она крепко сжала свое единственное оружие — тяжелую сумку с покупками, и пошире расставила ноги. Несколько секунд они в упор разглядывали друг друга, потом, намотав ремень на запястье, Фред шагнул мимо. Посмотрев на миссис Харриман, которая сидела на полу, плачущая и растрепанная, и решив, что дальнейшее можно предоставить соседям, миссис Уиллерс обратилась к группе, все еще торчавшей за забором.

— Кто-нибудь займитесь ею, — велела она. — И передайте Харриману, когда он вернется, что если я еще раз услышу о чем-либо подобном, ему придется иметь дело с констеблем Гобби.

После чего, ощущая легкую одышку и дрожь в коленях, но стараясь ступать так же твердо, как обычно, она продолжила свой путь домой.

За обедом миссис Уиллерс была задумчива, и лишь в самом конце его она спросила: