Мгновения жизни - [3]

Виновником оказался наш сосед, назовём его Николаем. Он что-то весело и широко отмечал, и у его дачи стояли три машины, из которых его загорелые, а точнее, красные, как варёные раки, приятели выгружали продукты и выпивку целыми ящиками. Громко звучала музыка, а мужички так и пылали энтузиазмом в предвкушении застолья. Судя по всему, они собирались хорошо посидеть и выпить, и даже убийственная жара им была нипочём. Ну, собирались и собирались, нам-то какое до этого дело? Всё бы хорошо, но на узенькой улочке, ограниченной двумя противоположными заборами, было сложно разъехаться, а мужички поставили свои машины так, что нам их обогнуть, чтобы попасть к нашей даче, никак не представлялось возможным. Грубо говоря…

– Растележились, будто кроме них тут нет никого, – проворчала Александра. Собственно, она и озвучила моё «грубо говоря».

На вежливый сигнал компания, предвкушавшая отдых с шашлычками и выпивкой, никак не отреагировала. Никто даже ухом не повёл – друзья Николая продолжали выгрузку продуктов и вещей в том же неторопливом темпе, будто нас не существовало, а сигналил какой-то невидимый НЛО. Из-за забора доносился женский смех. Потом все ушли на дачный участок, а машины не тронулись с места. Минуты тянулись, хрипатый голос из автомагнитолы пел про воровскую долю, и было непонятно – то ли уже всё выгружено, то ли мужички ещё вернутся и продолжат. Оставалось только ждать, что мы и делали, хотя ожидание уже слишком затянулось.

Но вот гости Николая вернулись и достали из багажников канистры с пивом. Александра просигналила ещё два раза – уже более нетерпеливо. Вдобавок, полностью опустив стекло и высунувшись наружу, она крикнула:

– А можно как-то побыстрее выгрузиться и отодвинуть машины? Мы с соседней дачи, нам бы проехать!

Её голос почти не перекрывал блатняка, врубленного на полную громкость. От приятелей Николая – никакой реакции. Они вытащили из багажника две раскладушки.

– Мужики, ну, совесть у вас есть? – крикнула Александра, явно теряя терпение. – Уже полчаса ждём, за это время всё сто раз можно было выгрузить!

Один из отдыхающих, лысенький и наименее загорелый, с седеющей бородкой и круглым пузцом, наконец соизволил ответить:

– А тебе что, на пожар? Ничего, обождёшь. И не полчаса, а всего минут пять…

Другой, помоложе, в шортах и вьетнамках, с красной шеей и широким мясистым лицом, грубо добавил что-то про баб за рулём. Глаза Александры под тёмными очками сверкнули испепеляющим огнём, губы грозно поджались.

– Хамло быдлячье, – процедила она. – Ну, я ему сейчас…

У меня в животе дрогнул холодный комочек тревоги.

– Саш… не надо, – пролепетала я. – Не связывайся.

Кто бы меня слушал! Александра решительно вышла из машины под палящее солнце, которое сразу упоённо обняло её и окутало дрожащим маревом. Она была почти на голову выше «быдлячьего хамла», которое от одного удара её ста пяти сантиметров могло бы отлететь далеко и надолго. Но она предпочла «вставить» невежливым приятелям нашего соседа на словах – негромким и ледяным, почти учтивым тоном, но каждая фраза тяжело била под дых. Громкая музыка заглушала её голос, но и того, что мне удалось расслышать, хватило, чтобы впечатлиться. Впечатлением меня вдавило в сиденье, как пилота – перегрузкой. Мужички же, со своим пивом и раскладушками, застыли, офигевшие, переводя взгляды с лица моего ангела на его ноги. Ослеплённые их красотой, они проглотили всё, что Александра им высказала. Лишь изредка у них вырывалось:

– Дык… это… ё…

Отчихвостив их на чём свет стоит, Александра подошла к открытой калитке рядом с воротами и весомо постучала по ней – скорее для привлечения внимания уже начавшей отдыхать компании, чем из вежливости.

– Николай! Машины ваших гостей загородили весь проезд, мы уже заколебались ждать! Сделайте уже что-то, в конце концов, или я сейчас сама их отгоню. Церемониться не буду!

Появился наш сосед – уже чуть навеселе, в праздничном расположении духа, а следовательно, не склонный к конфликтам. Рыжий ёжик на голове и улыбающаяся конопатая физиономия производили самое приятное впечатление. Каким упитанным добряком он выглядел, таковым и был в действительности – простым, как пять копеек.

– Колян, уйми свою соседку, чё она ругается! – принялись жаловаться ему приятели, а сами так и мазали взглядами по ногам Александры.

Не составил в этом плане исключение и Колян. Окинув Александру восхищённо-хмельным взглядом, он энергично замахал на своих гостей руками:

– Мужики, давайте, давайте! Убираем, отодвигаем, освобождаем проезд, живо, живо! Сашенька, вы уж простите, нехорошо получилось…

– Я вам не Сашенька, – сурово отрезал мой ангел, но взгляд его поверх сдвинутых вниз солнечных очков смягчился.

– Ой, пардон, Александра… забыл, как вас по батюшке, – опять рассыпался в извинениях сосед. И хлебосольно пригласил: – А присоединяйтесь к нам! Угощения на всех хватит!

Александра поблагодарила, но отказалась: нам нужно было собирать вишню, чтоб не засохла на ветках в такую жару. Проезд немедленно освободили, и мы наконец смогли попасть к себе на дачу.

Листья склонённого Александрой вишнёвого деревца лезли мне в лицо, солнце лучами-иголками пробивалось сквозь тёмно-зелёную глянцевую крону, а спелые, просвечивающие ягоды сами прыгали в рот. Одни я собирала руками и кидала в ведро, а другие – губами. Мой ангел, конечно же, воспользовался этим, чтоб урвать себе летний поцелуй – кисло-сладкий и неожиданный: я потянулась за вишенкой, а попала губами во что-то тёплое, мягкое и влажно-щекотное.