Мгла - [7]

— Пять с тремя плюсами! — она засмеялась.

— Это и выглядело как уроки. Каждый раз мы как будто осваивали новую тему.

Она захохотала.

— Ты говорила мне, что я должен делать, как двигаться, как дотрагиваться, и твой наставительный тон заводил меня еще сильнее.

— Ты кончал и кончал, он вставал у тебя как по команде.

— Да, мне хватало одной минуты.

— Я показывала тебе, как делать, чтобы мне было хорошо. Помнишь, как ты испугался, когда первый раз довел меня до оргазма? Ха-ха-ха!

— Я думал, что это припадок. У тебя перехватило дыхание, ты выгнулась, вцепилась в простыню. Потом я просто с ума сходил, когда видел тебя такую, всю раскрытую передо мной, дрожащую, с лицом, сведенным судорогой наслаждения.

Они замолчали. Она прижалась к нему. Потом села. По ее прямой спине пролегла темная ложбинка. Горлышко бутылки брякнуло о край бокала. Она повернулась к нему и протянула бокал.

— Я хочу выпить за тебя. Спасибо тебе за все. Я тебе очень благодарна.

Она поставила ногу на пол, другую согнула. Ее женственный стан с темным треугольником между полными бедрами манил. Зудин почувствовал ее теплый взгляд.

— За тебя тоже, — они чокнулись.

— Знаешь, с тех пор, как у меня появился ты, кроме тебя и мужа у меня никого не было. Клянусь, — сказала она, когда они снова легли. — Я всегда была рада, что у меня есть ты. Когда ты женишься, ты, конечно, оставишь меня…

— Я еще не собираюсь…

Она закрыла ему рот рукой.

— Тебе уже пора. Я просто хотела сказать, что мне будет не хватать тебя. Но я не хочу другого любовника. Хочу, чтобы у меня так и остались ты и муж. Все, что было до тебя — не считается.

— Мне нравится, как ты относишься к мужу. Обычно любовницы смеются над мужьями или жалуются.

— Нет. Я люблю Сережку. Только иначе. Он настоящий муж, настоящий отец, и как у мужика у него все нормально. Просто мы уже приелись друг другу. Сделает свое дело, отвалится к стенке и спит.

— Ты кончаешь с ним?

— Уже забыла, когда это было последний раз.

— Почему не поговорить?

— Не хочу.

— Почему?

Она молчала.

— Он знает про нас.

— Про меня?

— Да.

— Давно?

— Давно.

— И что? Как он узнал?

— Он же не дурак. Наверное, по мне это видно. Как-то он приехал с детьми, после того как у меня был ты. Я спросила его о чем-то, такая веселая. Он не ответил, только посмотрел на меня как-то странно. Прошла минута, я уже напряглась. Он стоял вот здесь, возле кровати. Потом вдруг схватил с нее простыню с одеялом и как швырнет на пол. И ни слова.

— Ты не поменяла белье?

— Оно было тоже, что и при нем. Просто он понял. Мужчина же чувствует, когда женщине не хватает. А потом все как будто нормально. Ни с того ни с сего. Удовлетворенная. Так ведь не бывает.

— Вы объяснились? Почему ты раньше ничего не говорила?

— А зачем? — она вздохнула, прижалась к нему. — Объяснений не было. И за это я благодарна ему. Все пошло, как шло раньше. Он сделал это ради детей. Мы, можно сказать счастливая семья, а то, что у меня кто-то есть, мы как бы не замечаем. Раз в месяц он находит повод забрать детей и куда-то поехать. И когда уезжает, не целует меня. И когда возвращается, не целует. Каждый раз, когда уходит из дома или возвращается, целует, а в этот раз не целует. И не смотрит на меня, и я не смотрю на него. Не хотим встречаться глазами.

— Я бы так не смог.

Она снова положила руку на его губы.

— Не надо. Не осуждай его, а то я обижусь. Он делает это ради семьи. Я люблю его. Только по-своему, — она помолчала. — Понимаю, что я сука, что виновата. Иногда меня мучает совесть, я плачу. Только чтоб он не видел. Хочу позвонить тебе и сказать, чтобы ты меня бросил. А потом успокаиваюсь и понимаю, что пока без тебя не могу. Наверное, еще не состарилась. Так пока лучше для всех.

Она всхлипнула. Он повернул ее лицо к себе и мягко поцеловал в губы.

— Но когда-нибудь ты ведь бросишь меня? — то ли спросила, то ли утвердительно сказала она.

— Не хочу об этом думать.

— У тебя должно быть столько девчонок, молодых, красивых. Ну, зачем я тебе?

— Ты моя первая женщина. Мне хорошо с тобой.

— Уже пятнадцать лет. Я старею.

— Все равно ты красивая.

— Не верю. Разве можно сравнить меня с молодой…

— Вряд ли.

— …

— Ни одна молодая не умеет это как ты.

— Чего тут уметь? Раздвигай ноги и подмахивай.

— Но каждая делает это по-своему. Ты — лучше всех.

— Лучше всех? Можно поконкретней? — она перешла на шепот.

— Дотрагиваешься. Прикосновения — вот что сводит меня с ума, — ответил он тоже шепотом.

— Прикосновения где, там?

Он почувствовал ее мягкую руку, шевеление заботливых пальцев, они сильно, но не до боли сжали его. Кровь прихлынула вниз живота. Он повернулся и нашел губами ее рот. Она ласкала его сильными требовательными движениями.

В воскресенье в полдень он позвонил Ольге.

— Алло, — ее нежный голос прозвучал, как ему показалось, настороженно.

— Привет Оль, это Роман.

— Здравствуй… — в сети застряло не договоренное «те».

— Как дела, чем занимаешься? Дробишь гранит науки? — спросил он весело.

— В общем, да.

Ее слова звучали приветливо.

— Знаешь, голове тоже надо давать отдых. Если мозги перенапрячь, они будут плохо соображать и подведут на экзамене.

— Это правило всех лентяев и тех, кто плохо учился в школе.