Межгосударство. Том 2 - [6]

О том, отправляться, узнали вместе в одно. Узнали и всё, Вестминстерские провизии. Никто не сообщил громким, идущим из ниоткуда, никто не получил эпистолы либо какого-то надлежащего, где: «Скоро состоится святой поход. Всем изготовиться и обновить полосы на турнирных копьях». Не явился ни Раймунд IV, граф Тулузский ни Гуго де Вермандуа, ни Этьен II, граф Блуа и Шартра, ни герцог Нормандии Роберт III Куртгёз, ни граф Фландрии Роберт II, ни Готфрид Бульонский, ни герцог Нижней Лотарингии, с братьями Евстахием III, графом Булони, и Балдуином, также племянником Балдуином Младшим, ни Боэмунд Тарентский сын Роберта Гвискара, с племянником Танкредом. Узнали, потянулись обкашлять на высокопарном. Подходящим лоб внутренний замка. В квазиурбарической констелляции. Леди Гаудента, улыбающаяся, добрая гиена, фемининная роль со светлыми, заплетёнными в два бутербродных подплёта, на перевёрнутую говновозку. Сэр Сомниум, тучный сэр неопределённого, на низкой винной бочке, от такого ниже. Дисбалансу между поглощениями и затратами далеко до ещё одного, воистину необъятного, складочного, брюхатого, голова сразу к стану, минуя существенное для прочих, хомутом. Сэр Пигрития. В тени на той же притаился теогоно-невзрачный, с угольями, на всех с отрицательно окрашенной неприятия. Сэр Малум персоной, аттестация, соучастие, многим не ясна, необходимость выслушивать решения суда стоя или креститься при виде церкви. На телеге с неразгруженным (воз сена), под дождевой винеей, неразлучные дамы, фривольно ногами и шлейфами на колпаках. Одна лощёная и (только не скользкая) скользкая, с неопределённым и серым до приятия мракобесия верхним фронтом. Леди Ментир. Рядом разлюбезная товарка (Эмиль Золя умывает руки), страшная, жаба замужем за болотом, немытая, нечёсаная, кривоглазая и косоротая. Леди Парвифисента. Ещё одно остававшееся во дворе сидячее не всем ветрам, на телеге о бок с ненавистными приходилось ютиться госпоже. Ригоризм до отпадения неприступности, нос вверх, руки накрест на тораксе. Серые мышиные в пучок-полустог, в позиции двумя коваными фибулами, изящно в две паутины, словно в ушах быстро умирающие пауки, разрастались, не концами на макушке, то стягивались к сплошному основанию. От соседствующей леди Парвифисенты сколько возможно, несушка в отпуске на насесте, на борту телеги, обыкновенно не откидывался, теперь близок. Без экивоков, леди Консциента. Последнее во дворе – колоду для рубки, пожилой седовласый, со взглядом на вещи и точильщиков кинжалов, растрёпанной якобы ветрами странствий бородой (вопреки моде), для поддержания в виде держал двух, утреннего и вечернего. Сэр Мессир Кордиам с тремя занозами в седалище. Конгломерат галек в сборе, слово сэр. Ну вот нас и толкают в задницу к походу, завывающим бодрый старик. Не долго музыка играла, но и не умертвили во младенчестве, а моги бы. Перед нами святой поход, так что облачайтесь в святость и не разоблачайтесь из святости. Завтра два отряда должны на восток, зная это, крутитесь как хотите. Я беру своих кобыл добровольно, ты берёшь своих кобыл добровольно. В противном заставят копытами тянуть соломинки, а у нас строптивость по сию пору шкалит выше шкал. Ха, ха, не по нраву, сэр, выявился из тени сэра. Ты говори прямо, леди Консциента заблюёт всю Месопотамию, окажется подле леди Парвифисенты или леди Ментир. Или меня. Ха-ха. Молчал, спокойно на сэра, мелко подрагивала нижняя губа, по правде сказать, несколько жирная. Благожелательно покивал, к остальным. Неужели и в преддверии общего разлетания на атомы мы станем быковать на старофранцузском? Кроме как сегодня прощения не попросить. Дальше только сшибки и ошибки, всякое благожелательство будет искоренено. Эта ветошь мои заколки хотела себе оставить, а я не быкуй, леди по адресу леди. Сама наплела чудес, что ров не заполнить, а сама только я за порог светлицы, совершила акт. А как они меня кистенями охаживали, леди. А как ты сам, сэр Мессир Кордиам, меня в колодках запер, а ко мне сзади даже никто не подошёл, противным голосом леди. По-рыцарски загомонили все. Всякий норовил былые оммажи, раскалённый шлем от соседей, высказать в лицо, покуда можно дотошно лицезреть и с выгодой использовать. До того, леди Консциента выругала леди Гауденту, обрадовалась появлению у неё героической вскрупины, в тот вечер предлагала себя каждому встреченному в замке. Как собачатся сэры и леди собралась чернь из псарен и с верхнего рынка, шуты из замка, немедленно скрестили охотно испускаемой, готовы во всякое, едва занадобится господину, карлик в колпак с бубенцами, через внутреннюю лестницу на стену над двором, оросил всё благородное, тут же исчезнув. Распалялся сэр. Охотно масла в возгорание, поддакивал, соглашался со всеми спорщиками (напоминало Готлиб шёл за Гримо по Солькурским), засветился когда леди Ментир водянистыми пальцами груди леди Парвифисенты, отквитать соски. Молчал сэр, с удручением за разгорающимся. Прерывать себе дороже, ковырял в ухе стилетом, вперялся в скандалистов. Встал, явив употреблённые за жизнь витамины и недурную осанку, как вскричал во все, брошенные в псарнях командоры подавились разрастающимся. Дождевая бальма, натянутая на четырёх кривых едва не рухнула на арбу, не устроила массового нашествия призраков. Призываю всех замолчать. Умолкли на по̀лу, последовав призыву (да, это правда, многим рыцарям порою не хватало только внятного призыва, продолжали делать то, делали). Сэр замер с открытым, смея продолжать сквернословие, но из любопытства. Сколь бы хорошей не была у вас память и навыки выбивания долгов, все мы часть целой душевной лепёшки. Метаться нам свойственно. Мы извращённые леди и извращённые сэры Нового замка. Знайте это, как знаете свои разы за стеной. Завтра святой поход-развёртывание. Сэр развернулся, покинул внутренний, оставив в позах, застигнутых децибелвлиянием (поза уестествлённой куницы, поза журавля-эзотерика, поза трёх устыдившихся великанов), в сторону ведущего из замка полукаменного.