Между завтра и вчера - [41]

Он разговаривал с родными, смеялся, поглощал поданные на десерт сладости, но все его существо стремилось утешить Дженифер, ему с трудом удавалось удерживать себя от того, чтобы погладить ее по голове.

Возможность улизнуть выдалась Дженифер только тогда, когда толпа гостей перешла в большую гостиную, где их уже ждали горячий кофе и бренди. Еще вчера она умирала от любопытства, задаваясь вопросом, как выглядит это помещение. Сегодня же едва обратила внимание на его огромные размеры и изысканное роскошество обстановки. В данное мгновение ее мозг чуть не лопался от напряжения, а сердце рвалось на куски от беспомощности и боязни будущего.

Отыскав глазами Райана и заметив, как, разговаривая с сестрой, он нервно теребит пальцы, она торопливо вышла в просторный холл, приблизилась к раскрытому окну, высунула на улицу голову и посмотрела на усеянное звездами небо. Их мерцание показалось ей настолько спокойным и холодным и так не соответствовало ее нынешнему состоянию, что она зажмурила глаза.

Кто-то из гостей завел песню. Несколько голосов — мужских и женских — дружно подхватили ее. Часов пять назад, когда родственники Райана только собирались, Дженифер искренне завидовала ему, мечтая, чтобы и у нее была такая же большая веселая сплоченная семья. Теперь же присутствие столь многочисленного скопления людей и производимый ими шум действовали на нее раздражающе.

А кто мешает мне уйти в свою комнату? — вдруг подумала она. Зачем я торчу в этом необъятном холле? Зачем издеваюсь над собой? Райан, конечно, озвереет, заметив мое отсутствие, но он и так безумно зол, а значит, с моим уходом Ничего не изменится.

Дженифер решительно направилась по коридору к лестнице, но, дойдя до переднего холла и бросив взгляд на одну из картин в золоченой раме, на несколько мгновений замерла, будто остолбеневшая.

С картины на нее смотрела дама средних лет с ясными миндалевидными глазами и мальчишечьи дерзким выражением лица. Дженифер не требовалось спрашивать у кого бы то ни было, кто эта женщина. Она сама знала ответ.

Если бы Элис не доводилась Райану дочерью и если бы Дженифер не видела фотографию его матери в детстве, она, наверное, не рассмотрела бы сейчас сходства изображенной на портрете женщины со своей дочерью. Слишком взрослым был взгляд этой женщины, слишком четко очерченным — овал лица, слишком темными были волосы. Но Дженифер знала, что перед ней портрет бабушки Эл, и черты, которые внучка унаследовала от этой дамы, буквально бросались в глаза.

Почувствовав вдруг неприятный озноб, Дженифер рванула с места и поспешно зашагала вверх по лестнице. Пение и смех, доносившиеся до нее из большой гостиной, становились все приглушеннее и неразборчивее.

Как я расскажу Эл о том, что Райан ее настоящий отец? — думала Дженифер, приближаясь к комнате. Сумею ли найти нужные, понятные для ребенка слова, не потерять ее доверие? Как я виновата перед ней! Как виновата! Перед ней и перед Райаном. Никто не вправе лишать детей отцовской любви, а отцов — любви дочерней. Я совершила страшную ошибку и должна настроить себя на то, что понесу соответствующее наказание…

Комната встретила ее оживляющей прохладой, божественным запахом свежести, чистого белья и ароматом жасмина.

Слуги уже приготовили для нее кровать, зажгли ночник на тумбочке из темного дерева, поставили на маленький овальный столик с тремя ножками серебряный поднос с наполненным водой графином.

Чувствуя себя опустошенной и разбитой, она скинула у двери туфли на высоких каблуках, ступила босыми ногами на ковер с длинным мягким ворсом, закрыла руками лицо и заплакала.

Если бы я не была такой трусихой, моя дочка с самого рождения могла бы расти в заботе и любви, думала она. Мне не пришлось бы отдавать ее в детский сад, нанимать нянь, не потребовалось бы так много работать…

Дженифер вытерла щеки тыльной стороной ладони и решила, что должна попробовать как можно скорее забыться сном. Часы, предшествующие рассвету, — самое темное время суток, прозвучала в ее ушах давным-давно услышанная где-то фраза.

— Утром я взгляну на ситуацию по-другому, — пробормотала она вслух, в последний раз всхлипывая. — Тогда и решу, как быть.

Подготовка ко сну — столь привычные для любого человека освобождение от одежд, в которых проходил целый день, принятие душа, чистка зубов — подарила ее нервам столь желанное успокоение. Но когда, надев чистую ночную сорочку, она вышла из ванной, ее сердце вновь забарабанило по грудной клетке учащенно и громко. У широкого окна, повернувшись к нему спиной, стоял Райан.

Одного взгляда на него было достаточно, чтобы определить, что он в бешенстве. Жгучая ярость сочилась, как казалось, из каждой его поры. Голубые глаза сейчас выглядели темными, каждый мускул челюсти, лба, щек пребывал в невиданном напряжении. Увидев Дженифер, он сразу же решительно шагнул ей навстречу.

Она всегда знала, что Райан Таунсенд — натура страстная и отчаянная, но никогда прежде не ощущала настолько отчетливо, что от него исходит угроза. Ее спину защипал морозец, а руки покрылись гусиной кожей. Когда он уже находился от нее в нескольких шагах, она резко, больше инстинктивно, нежели осознанно, дернулась в сторону двери.