Между ушами. Феномены мышления, интуиции и памяти - [24]

Природа поступила мудро: продуманный до мелочей распорядок действий всегда «разбавлен» возможностью кое-чему научиться и кое-что запомнить, иначе попросту элементарно не выжить.

4 Звучное греческое слово «абиссальный» в буквальном переводе означает «бездонный». Абиссальная зона, или попросту абиссаль – это область максимальных океанических глубин (свыше 2 км), где вода имеет постоянную плотность, соленость и температуру (1–2 °C), а чудовищное давление и непроницаемый мрак производят на свет столь омерзительных монстров, что режиссеры фильмов ужасов могут отдыхать. Подвальные этажи человеческой психики порой напоминают именно такую непроглядную пучину, а доступные непосредственному наблюдению психические процессы на поверку оказываются не более чем легкой рябью на глади неподвижных вод. Поэтому отыскать потаенные ключи, питающие наш разум, сплошь и рядом куда труднее, чем спуститься на дно тектонических разломов земной коры, лежащих под многокилометровой океанской толщей.

4

Абиссальная кладовая

Звучное греческое слово «абиссальный» в буквальном переводе означает «бездонный». Абиссальная зона, или попросту абиссаль – это область максимальных океанических глубин (свыше 2 км), где вода имеет постоянную плотность, соленость и температуру (1–2 °C), а чудовищное давление и непроницаемый мрак производят на свет столь омерзительных монстров, что режиссеры фильмов ужасов могут отдыхать. Подвальные этажи человеческой психики порой напоминают именно такую непроглядную пучину, а доступные непосредственному наблюдению психические процессы на поверку оказываются не более чем легкой рябью на глади неподвижных вод. Поэтому отыскать потаенные ключи, питающие наш разум, сплошь и рядом куда труднее, чем спуститься на дно тектонических разломов земной коры, лежащих под многокилометровой океанской толщей.

Человеческий мозг – уникальный инструмент постижения мира, а наша память надежно фиксирует следы прошлого опыта и совсем непохожа на память филантуса или сфекса. Своим беспримерным успехом на празднике жизни человек как вид обязан прежде всего так называемому неокортексу – новой коре, которая наподобие плаща укутывает древние мозговые структуры. На протяжении трех миллиардов лет эволюция неустанно шлифовала свои творения, и когда Homo sapiens пришел в этот мир (что случилось по геологическим меркам буквально вчера), он не мог не унаследовать огромного количества разнообразных врожденных программ, которые функционируют в автоматическом режиме. В этом смысле мы почти ничем не отличаемся от других животных. Наш вид взлетел на самую верхушку эволюционной лестницы благодаря разуму, но сам по себе он совершенно беспомощен, если не опирается на прочный фундамент неосознаваемых и часто противоречивых программ. Они определяют едва ли не все наши высокие порывы и тонкие душевные движения, и только их бесперебойная работа, начинающаяся с первых дней жизни, делает нас людьми.

Членораздельная речь, благодаря которой наш вид стал полноправным хозяином планеты, тоже была бы немыслима без соответствующих программ, хотя это соображение странным образом остается без внимания со стороны детских психологов и лингвистов. А вот этологи давно обратили внимание на ту необыкновенную легкость, с какой маленький ребенок овладевает языком, и предположили, что речь не усваивается активно, а запечатлевается, импринтингуется. Феномен импринтинга в биологии известен давно и неплохо изучен, например, у птиц. Только что вылупившийся птенец намертво запечатлевает в своей неокрепшей памяти образ матери и всюду за ней следует. Если новорожденному несмышленышу вместо матери предъявить другой объект, ничего общего не имеющий с образом взрослой птицы (например, башмак), он точно так же будет раз и навсегда зафиксирован, и птенца за уши не оттащишь от совершенно бесполезного предмета. Аналогичным образом беспомощный птенец канарейки запечатлевает песню своего отца, не прилагая для этого ровным счетом никаких усилий. Если вместо родной песни ему регулярно прокручивать магнитофонную запись мелодии птиц другого вида, он с легкостью усвоит именно ее. Но оценить, насколько успешно птенец справился с заданием, мы при всем желании не сможем, поскольку он молчит, как рыба, и промолчит еще долго. Лишь только через год он впервые попытается воспроизвести свою видовую песню – и у него сразу все неплохо получится. Более того, он теперь не забудет ее до конца жизни. Одним словом, импринтинг – это бессознательный инстинктивный акт, который не требует от детеныша ни воли, ни сообразительности, ни интеллекта.

А теперь вспомните, сколько сил вам пришлось потратить, чтобы в зрелом возрасте выучить иностранный язык. Утомительная зубрежка, повторение пройденного, заучивание незнакомых правил и непрерывный изматывающий тренинг – в противном случае все выученное стремительно улетучивается. А вот маленький ребенок, как птенец канарейки, овладевает речью легко и непринужденно, а если растет в двуязычной семье, то без особого труда выучит и второй язык и со временем заговорит на нем столь же гладко, как и на родном. Впрочем, правильнее сказать, что у него будет два родных языка. К сожалению, подобные подвиги возможны только в критическом возрасте, когда полным ходом идет формирование мозговых структур, и если время безнадежно упущено, поправить уже ничего нельзя. Итак, ребенок не учит родной язык сознательно и целеустремленно, а импринтингует речь окружающих. Никаких усилий ему прилагать не надо – за него работает врожденная программа запечатления речи.