Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес! - [10]

…

Приложение 15.1

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Документ 1.

Копия с копии. Сов. секретно.

Экз. № 1.

Приговор № 9452/11 — 44.

Именем Союза Советских Социалистических Республик 20 ноября 1944 г. Военный трибунал Московского военного округа (МВО) на закрытом судебном заседании в г. Москве, в тюрьме № 1, в составе: председательствующего Гусева Н.П., членов: Прохоренко В.П. и Егорова А.И., при секретаре Абрамовой Г.И. рассмотрел дело № 14958 по обвинению:

гражданки Яковлевой Анны Тимофеевны, 1886 г. рождения, уроженки г. Тулы, из купеческой семьи, до ареста служащей почтового отделения № 15 г. Москвы, беспартийной, незамужней (вдова); сын — изменник Родины, перешедший на сторону врага, осужден (заочно) по ст. 48-1 «б» к высшей мере наказания — расстрелу.

По данным предварительного и судебного следствия Военный трибунал установил: Яковлева А.Т. является матерью изменника Родины Яковлева Александра Николаевича, 21.01.42 г. перешедшего на сторону врага и осужденного заочно Военным трибуналом МВО к расстрелу.

Яковлева А.Т., являясь матерью Яковлева А.Н., до мобилизации последнего в Красную Армию 28.09.41 г. проживала совместно с ним и находилась на его иждивении, поэтому в силу ст. 58-1 «В» 4.2 УК РСФСР подлежит репрессии в уголовном порядке.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 319 и 320 УПК РСФСР, Военный трибунал приговорил:

Яковлеву Анну Тимофеевну подвергнуть лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Казахской ССР сроком на пять лет.

Срок ссылки исчислять с момента заключения под стражу 10.10.44 г.

Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Глава 3. «Старый знакомый»

28 декабря 1944 года, г. Лиепая

Яковлев А.Н., агент Крот

Не могу сказать, что ликвидация латышского эсэсовца произвела на меня особо тягостное впечатление, — не впервые участвовал в «мокрых» делах. Но неприятный осадок на душе остался: еще бы, начал убивать «своих»! Хотя, если вдуматься, кто теперь для меня «свои»? Немцы, американцы или мои соплеменники — русские? Вопрос риторический… Похоже, я окончательно запутался, превратился в одинокого волка, изгоя без роду без племени.

Однако я не собирался капитулировать перед обстоятельствами — это было не в моем характере. Жизнь продолжалась, и, несмотря ни на что, я ее по-своему любил — пусть и переживал сейчас не самую светлую полосу. К тому же теперь у меня была семья — жена и сынишка. И еще: в последнее время я все чаще вспоминал мать — как она там, в Москве, совсем одна? Доведется ли встретиться?..

С убийства гауптштурмфюрера прошло три дня, но здесь, на базе подлодок, ничего не изменилось. «Наша» «U-941S» по-прежнему находилась в доке, и мы с Дубовцевым были предоставлены самим себе. Меня это вполне устраивало. Кормили на «Данциге» вполне прилично, по морским нормам довольствия, а из-за плохой погоды налеты советской авиации практически прекратились. Я чувствовал себя почти как на курорте: отсыпался, отъедался, написал длинное письмо Еве и даже взялся за чтение большого романа Толстого — не Льва, а другого — «красного» графа. Меня привлекло символичное название: «Хождение по мукам». Кстати, книга попала мне в руки совершенно случайно: нашел ее в груде макулатуры под навесом, где хранился уголь для местной котельной. Мимо этого сарая я совершал ежедневные утренние пробежки: последствия октябрьского ранения прошли окончательно, и я начал восстанавливать свою физическую форму. Кто знает, какие испытания ждут меня впереди?

С Иваном мы почти не виделись. Похоже, Дубовцев продолжал свои походы по местным кабакам — «щупать латышек», как он выражался. Впрочем, до него мне не было никакого дела.

Сегодня, впервые после того «инцидента», я снова решил выбраться в город — на этот раз с «культурной программой». Сколько можно «давить» койку?! Мой сосед по столику в офицерской кают-компании, обер-лейтенант Фогель, любезно презентовал мне еще довоенный путеводитель по Лиепае. Вот я и собрался познакомиться с некоторыми достопримечательностями этого старинного города.

Когда выходил из проходной базы, с ее территории на своем служебном «Мерседесе» как раз выезжал коммодор Майер. Он меня узнал и предложил подвезти. И через двадцать минут я уже разглядывал узкие улочки в Старой части города. Меня высадили недалеко от главной местной достопримечательности — церкви Святой Троицы. Однако полюбоваться сим творением известного итальянского зодчего XVI века мне так и не удалось: около церковной ограды я неожиданно увидел Дубовцева! До него было метров сто, и я его сразу узнал по высокой колоритной фигуре в черной флотской шинели. Иван стоял ко мне вполоборота (меня он не видел) и разговаривал с таким же, как он, высоким и широкоплечим мужчиной в драповом пальто и темной кепке. Оба направились в узкую улочку в противоположную от меня сторону — при этом Дубовцев оглянулся, но я уже успел укрыться за афишной тумбой. Все это выглядело очень странно… Со слов Ивана, в этом городе он раньше не бывал и знакомых у него здесь не было. Хотя… Мы прибыли почти неделю назад… Успел познакомиться? Допустим… Если бы он оказался в компании с женщиной — тогда бы я не удивился. Но с мужиком-то?! Какие у них могут быть общие дела? По крайней мере симпатий к мужскому полу я за Дубовцевым не замечал…