Между прошлым и будущим - [10]

— Прости, но что ты сейчас делаешь? — мягко перебил он. — Именно что закатываешь истерику. И, кажется, я совершенно недвусмысленно сказал, что не хочу, чтобы ты меня искала.

Я рассмеялась.

— Ага, сказал. Записочку оставил.

— Неважно. Получилось именно так, как я и предполагал. Выражаясь твоими же словами: моя дочь устроила истерику и рванула следом. Несмотря на просьбу оставаться в убежище. В безопасности. И кто в итоге оказался прав? Кого полчаса назад по кускам собрали? — он взорвался: — И прекрати ржать!

Я всхлипнула:

— В безопасности? Да здесь, на пустошах в тысячу раз безопасней, чем в этом чертовом убежище! Останься я там, и меня бы забила охрана — как Джонаса. Насмерть.

— Как? — выдохнул отец.

— А вот так, — глумливо усмехнулась я. — Битами. Бейсбольными. Они считали, что он помог тебе сбежать, ну, и… А я смогла выбраться только потому, что Амата вовремя предупредила… ее папочка тоже избил. Спрашивал, где я могу прятаться.

— Боже…

— Думаю, господь к этому не имел никакого отношения. Я смогла смыться, только пригрозив смотрителю, что пристрелю его дочь. Мол, это будет нетрудно, подруге она доверяет. — Я пожала плечами. — Блефовала, конечно. Тогда я вообще не могла выстрелить в человека. Потом пришлось научиться.

— Я не думал, что…

— А надо было. О том, что такое смотритель ты узнал, еще когда пришел в Мегатонну с младенцем на руках.

— Ты-то откуда знаешь?

— Мориарти рассказывал.

Мориарти действительно как-то обмолвился — мол, отец появился в Мегатонне недели через две после того, как в городе осел он сам. И только что сбежавший из убежища "доверчивый дурак" не пожалел черных красок, расписывая детали и своего побега и жизни в бункере. Но отец счел, что так будет лучше. Несмотря на то, что ему предлагали остаться в городе, где тогда не было врача.

— Я поступил так, как должен был. И тогда и сейчас.

— Может быть, — безразлично произнесла я. Сил на хоть какие-то проявления эмоций уже не хватала. Тяжело поднялась: — Прости, пап, давай, потом договорим. Сейчас я вообще ни на что не способна.

— Уступить тебе комнату?

— Не надо. Пойду к Вере, сниму номер, крышек полно. Хочу выспаться как следует, там поглядим.

— Проводить?

— Не надо.

Он кивнул. Окликнул уже в дверях:

— Только, пожалуйста, не уходи не попрощавшись.

— Не буду.

Я кое-как дотащилась до номера, почти на автопилоте поговорила с хозяйкой гостиницы, рухнула в постель и отключилась.

Миг четвертый:…И по прошествии дней найдешь его

Когда, наконец, удалось продрать глаза, пипбой с мерзкой ухмылкой сообщил, что я проспала почти тринадцать часов. И не говорите, что техника не умеет мерзко ухмыляться — еще как умеет, а тот, кто считает иначе, просто не имел с ней дела.

Отчаянно зевая, я кое-как привела себя в порядок и выползла в бар для постояльцев. В который раз пожалела о том, что про чай и кофе пришлось забыть с тех пор, как ушла из убежища. Там были плантации на гидропонике. Снаружи мертвая земля не могла родить ничего кроме травы, злаков и бобовых. "Кофе" из ячменя и корней цикория — брр, пусть пьет тот, кто его придумал.

Стоило ли оно того? Любители красивых слов горазды рассуждать о свободе. Я сбежала из убежища, спасая собственную шкуру, так что, наверное, стоило. Но порой, мерзким утром после отвратительного дня, отчаянно хотелось вернуться. Так, наверное, младенец рвется обратно в тесный, но такой сытный и неизменный рай материнской утробы.

— Ой, ты здесь? Здравствуй!

Я вздрогнула, уставилась на набросившуюся на меня с объятьями девицу. Анжела из бара рядом с рынком. И с чего, хотелось бы знать, столь бурная радость?

— Спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо. — продолжала она. — сегодня мы женимся. В три приходи в церковь. Приходи обязательно!

Она чмокнула в щеку и выпорхнула за дверь. Я помотала головой, собирая в кучку воспоминания.

Ривет-сити я не любила с тех пор, как узнала, что именно сюда подался отец. Но, как ни крути, богаче лавок в округе просто не было. В тот день я чуть не подрасчитала, явившись в город за полчаса до открытия оружейного магазина. пришлось коротать время в баре, где по ранней поре народа почти не было. Почему моя мрачная физиономия внушает столько доверия полузнакомым людям — ума не приложу. Вот и сейчас Анжела, официантка, решила, что кроме воды мне страсть как необходимо послушать ее жалобы на мужчин. Точнее, на одного мужчину, который был ей нужен. Самое обидное, что уже весь город знал о том, что и Диего сохнет по ней — но парень собирался стать священником и плотские желания (именно так он это называл) были сущей мелочью перед лицом высшего долга.

— Соблазни его. — не выдержала я наконец. — С твоей внешностью это раз плюнуть. И либо вы оба успокоитесь, либо все пойдет своим чередом.

Анжела действительно была хороша — хрупкая блондинка с тонкими чертами лица и огромными глазами. Тот тип женщин, рядом с которыми любой мужчина чувствует себя огромным и могучим самцом.

— Я бы с радостью, — вздохнула она. — Но он твердит о том, что спасение души превыше сиюминутных желаний. Пробовала и так и этак, осталось только сказать прямым текстом и заработать в его глазах репутацию шлюхи.