Между полами. Кто такие интерсекс-люди? - [7]

Я как будто оказалась между двух миров: интерсекс-людей, не принимавших меня, потому что я не была такой, как они, и коллег-врачей, которые отказывались от общения со мной, ведь на своей многотысячной страничке я начала транслировать мысли, не совпадавшие с существующими медицинскими канонами.

С одной стороны, мне хотелось наладить связь между врачебным сообществом и интерсекс-активистами и буквально кричать: «Послушайте этих людей! Прислушайтесь к их мнению! Узнайте об их опыте! Пожалуйста! Медицина должна развиваться совместно с активистом, а не быть против него», а с другой стороны – просто закрыться ото всех, прекратить вести блог, забыть об этой главе в своей жизни…

Я поделилась своими чувствами с интерсекс-ребятами. Это был первый раз, когда они поддержали меня. С этого времени началась глава нашей огромной дружбы и союзничества. После был период затишья. Затишья перед огромной бурей.

Наша буря

Карантинные мероприятия начали понемногу смягчать, и уже даже открывались общественные места.

Ребята позвали меня на съемки ролика, где попросили рассказать о нескольких вариациях для их образовательного проекта с позиции врача. Это было лето, и тогда я впервые увидела ребят офлайн. Еще подумала: «Надо же! Если бы увидела их в толпе, никогда не подумала бы, что эти люди – интерсексы».

Съемки проходили на съемной квартире ребят: я приехала на другой конец Москвы, меня встретил Антон. Мне было страшно: вдруг они тоже видят во мне того самого врача, который когда-то им навредил. Трясясь, я записала свой первый ролик. А потом еще один. После съемок мы разговорились: я спросила об их жизни и опыте.

Антон рассказал тогда, что не принимает гормоны[8].

– Они дорогие, у меня нет возможности покупать их себе, нам ведь не выдают эти препараты бесплатно.

Я ужаснулась. В моем медицинском мире отсутствие гормональной поддержки организма было связано с кучей побочных эффектов, главный из которых – снижение костной массы, а это могло привести к патологическим переломам!

– Давай я займу тебе денег, вернешь, как появятся. – предложила я. Антон посмотрел на меня почти с презрением:

– Нет. Для меня это принципиальный вопрос. Я ни у кого не буду брать денег на гормональное лечение. Именно поэтому я и занимаюсь интерсекс-активизмом. Я уже изранен, у меня ужасный опыт общения с врачами, и на мне можно поставить крест. Но у следующего поколения интерсекс-детей такого опыта быть не должно, у них должно быть то, чего не было у нас.

Антон удивительный человек. Его судьба очень тяжела, но он не сломался и стал заниматься активизмом. Он родился с женскими гениталиями, и у него было совершенно другое имя. Он рос и воспитывался как обычная среднестатистическая девочка, но в подростковом возрасте у него начал ломаться голос, появились борода и усы – девочка просто на глазах начала превращаться в мальчика. Подробно Антон рассказывает эту историю в третьей части книги.

Одним из бюрократически сложных моментов была смена документов: к сожалению, нельзя по документам быть женщиной, а выглядеть как мужчина. В России сменить паспортный пол можно только через диагноз «трансгендерность», то есть если твой гендер (самоидентификация в каком-либо поле) не совпадает с паспортным полом. Смена паспортного пола для людей с интерсекс-вариациями не предусмотрена, и это абсолютно неправильно, ведь тогда таким людям приходится доказывать, что они трансгендеры, хотя на самом деле это не так. Сначала нужно пройти психиатрическую комиссию, где будут допрашивать сексолог и психиатр, получить справку и только потом сменить документы. Это всегда большой стресс для интерсекс-людей: нужно убедить комиссию, что ты трансгендерный человек. У Антона это получилось.

В тот день я узнала от ребят об интерсекс-сообществах (оказывается, в России их несколько: «НФП+», «АРСИ», а ребята как раз были на этапе создания собственного – Интерсекс.ру), об их опыте общения с врачами, о бюрократических моментах для интерсекс-людей, о которых мы с вами даже не задумываемся. Например, о том, что гинеколог не примет, если у тебя документы по ОМС зарегистрированы на мужской пол, и т. д. Мы с ребятами договорились помогать друг другу и объединить усилия.

После офлайн-знакомства с интерсекс-активистами в мою жизнь ворвался феномен Баадера – Майнхофа – когнитивное искажение, при котором недавно узнанная информация появляется вновь спустя непродолжительное время. Тема интерсексов меня просто преследовала! Я видела медицинские статьи на профессиональных ресурсах на эту тему, новости в ленте были исключительно по этой тематике, а читатели моего блога присылали статьи из разряда «Женщина узнала, что на самом деле она мужчина». Но я продолжала заниматься врачебным интерсекс-активизмом: посты, прямые эфиры, образовательные ролики. У нас появился отдельный чат, где собрались врачи. Наконец-то я перестала чувствовать себя белой вороной в медицинском мире.

Каждый день мы с активистами думали, куда и к кому можем сходить, чтобы рассказать об интерсекс-людях. Мы сами писали блогерам, лидерам мнений, оставляли комментарии под разными постами. Нашей целью было рассказать как можно большему количеству людей о том, с какими проблемами сталкивается каждый день интерсекс-человек, и привлечь внимание к этой проблеме. Параллельно у нас брали интервью различные издательства, я давала медицинские комментарии, ребята снимались в роликах.