Между Памиром и Каспием - [67]

Заброшенный дворец хорезмийских царей

«Древний мертвый Хорезм отовсюду окружает Хорезм современный, живой», — писал С. П. Толстов, рассказывая о своей первой экспедиции в эту древнюю среднеазиатскую область. И подтверждал это заключение описанием многочисленных памятников, расположенных за пределами нынешнего оазиса, на покинутых «землях древнего орошения». Вот какую картину увидел он, например, поднявшись на крепостную стену средневекового городища Большой Гульдурсун, лежащего на границе орошенных земель правобережья Аму-Дарьи, в 26 км к северо-западу от г. Турткуля: «…отсюда, с пятнадцатиметровой высоты, перед нами открылась грандиозная, незабываемая панорама древнего, покоренного пустыней Хорезма, перед которой померкло еще недавно столь яркое впечатление от гульдурсунских развалин. Впереди нас, разливаясь необозримым морем на запад, на восток и на север, лежали мертвые пески. Лишь далеко на северном горизонте сквозь дымку дали рисовался голубоватый силуэт Султан-Уиздагских гор. И повсюду островками лежали бесчисленные развалины замков, крепостей, укрепленных усадеб, целых больших городов. Бинокль, расширяя кругозор, открывал все новые и новые руины, то казавшиеся совсем близкими, так что можно было видеть стены, ворота и башни, то отдаленные, рисующиеся нечеткими силуэтами».

Среди многочисленных и разновременных археологических памятников древнего Хорезма городищу Топрак-кала по праву принадлежит одно из самых почетных мест. Это городище в течение пяти лет (1946–1950) было основным объектом раскопочных работ Хорезмской экспедиции. А работы эти привели к открытию первого (и пока единственного) дворца хорезмийских парей, дали в пуки исследователей первые в Хорезме находки древней степной живописи и скульптуры и первые в науке документы на хорезмийском языке.

С. П. Толстов, рассказывая об экспедиции 1938 г., так описывает свое знакомство с этим замечательным городищем, расположенным среди ныне заброшенных, покрытых солончаками земель правобережного Хорезма:

«…Наскоро выбрав место для ночлега и предоставив проводникам развьючивать верблюдов и готовить ужин, мы отправились на развалины. Вблизи вздымающаяся на двадцатиметровую высоту серая громада трехбашенного замка производила подавляющее впечатление.

Весь огромный массив замка состоял из бесчисленных сводчатых помещений, расположенных в различных ярусах, частью разрушенных, частью целиком скрывающихся в глубине массива. С южной башни, грозно нависающей вертикальным срывом рухнувшей южной стены, открывалась панорама города: прямоугольник грандиозных, поднимающихся на высоту 10–15 метров стен, превращенных временем в вал, со следами многочисленных башен. Как стены, так и пространство внутри них были покрыты той же безжизненной черновато-сероватой коркой пухлого солончака.

Как и на окружающей городище местности, местами на внутреннем пространстве крепости торчали странные конические бугры, увенчанные султанами корявых сухих сучьев. И вдруг в косых лучах заходящего солнца на серой поверхности городища четко выступил рисунок древней планировки: от ворот в южной стене протянулась узкая темная полоса главной улицы; в стороны от нее разошлись симметричные переулки, очертившие четким контуром огромные дома-кварталы, распадающиеся на бесчисленные прямоугольники комнат».

В 1940 г. сотрудники Хорезмской экспедиции вторично посетили Топрак-калу. Решено было начать здесь большие стационарные раскопки, и в том году была проведена подготовка к ним: был снят детальный топографический план всего городища, произведена разведывательная шурфовка на территории города, собрано много десятков хорезмийских монет (количество монет, встреченных на городище Топрак-кала в 1938–1940 гг., было столь велико, что С. П. Толстов образно назвал его «гигантским нумизматическим кабинетом»). Начало больших раскопок намечалось на следующий, 1941 год, но осенью этого года многие сотрудники Хорезмской экспедиции уже сражались с оружием в руках на фронтах Отечественной войны. И только в 1945 г. археологи вновь поднялись на величественные остатки трехбашенной цитадели Топрак-калы и заложили здесь два небольших раскопа. Многолетние стационарные исследования Топрак-калы начались (рис. 70).

Рис. 70. Раскопки дворца в Топрак-кале (снимок с самолета)

Из приведенного выше описания первого знакомства С. П. Толстова с этим замечательным памятником мы уже знаем, что Топрак-кала — большое, прямоугольное в плане городище. Четкая правильная планировка этого древнего хорезмийского города с многочисленными прямоугольными башнями, особенно мощными по углам, и сложным лабиринтом у городских ворот живо напоминает нам города и крепости Парфиены и Маргианы, а также кушанские поселения Бактрии.

Тщательное изучение микрорельефа городища и данные аэрофотосъемки позволяют предполагать, что вся южная часть Топрак-калы занята примерно десятком огромных жилых массивов — кварталов, отделенных один от другого главной улицей, которая идет от городских ворот в южной крепостной стене точно на север, и перпендикулярными к ней переулками. Жилые кварталы, судя по тем же данным, насчитывали до 150–200 комнат. Почти в каждом из таких кварталов высится один или несколько бугров, скрывающих остатки башен.