Между Памиром и Каспием - [10]

Рис. 6. Женские статуэтки из Кара-депе

Устройство и планировка домов Геоксюра и Кара-депе ярко свидетельствуют о тех существенных изменениях, которые произошли в IV тысячелетии до н. э. в общественной жизни древнейших земледельцев Средней Азии. На смену родовым поселкам Джейтуну, Анау и Дашлыд-жи-депе, населенным единым хозяйственным родовым коллективом, состоявшим из нескольких десятков отдели-пых семей, теперь пришли поселки группы хозяйственно самостоятельных семейных общин; каждая такая община объединяла живущих под общей крышей многокомнатного дома-массива 6–8 малых семей, которые, по всей вероятности, вели общее, нерасчлененное хозяйство. Этнографические параллели позволяют предполагать, что такие большесемейыые общины, обитавшие в одном поселке, состояли в родстве между собой и все поселение в целом представляло единую родовую организацию, во главе которой стоял совет старейшин или выборные вожди.

Может быть, облик одного из таких вождей, выборного военного предводителя древних жителей кара-депского поселения, запечатлен в глиняной головке, найденной во время раскопок на Кара-депе: она изображает воина в шлеме с наушниками, с макушки шлема на затылок падает плетеная коса. Эта находка — единственная в своем роде, тем более что глиняные фигурки, изображающие мужчин, в энеолитических памятниках южной Туркмении вообще довольно редки (рис. 5). Гораздо чаще встречаются здесь глиняные фигурки женщин (рис. 6). На этих фигурках следует остановиться несколько подробнее, так как их находки, обычные на поселениях древних земледельцев и в Иране, и в Месопотамии, и на трипольских памятниках Украины и Молдавии, характеризуют вполне определенные религиозные представления.

Достаточно даже беглого взгляда на глиняные женские фигурки Геоксюра и Кара-депе, чтобы увидеть черты схематизации и своеобразного обобщения передаваемого образа. Людей, которые лепили эти статуэтки, мало занимали голова, лицо или руки женщины; некоторые фигурки вообще лишены этих существенных деталей. Есть даже статуэтки, изображающие лишь нижнюю часть женской фигуры. Зато передаче пышных бедер и других женских признаков древние скульпторы придавали большое значение. Фигурки явно должны были воспроизвести обобщенный образ женщины-матери. Это несомненно богиня-мать, обожествленная мать-земля, богиня плодородия.

Поклонение богине-матери было широко развито у всех раннеземледельческих племен, поскольку все их благосостояние зависело в конечном счете от того урожая, который приносили им семена, брошенные в лоно матери-земли. Силы природы, управлявшие этим урожаем, такие могущественные и таинственные, требовали, по представлению древних земледельцев, жертвенных даров и магических заклинаний. Еще совсем недавно у некоторых отсталых племен этнографы наблюдали верование, которое можно выразить формулой «подобное вызывает подобное». Исходя из такого представления, древние земледельцы очевидно полагали, что женщина-мать благотворно влияет на урожайность земли и рост стад.

Сопоставление женщины, приносящей своему мужу детей, с матерью-землей, дающей обильный урожай, встречается во многих народных сказках. С ним же сталкиваемся мы и в «Авесте», священной книге зороастризма, религиозной системы, корни которой уходят в глубокое прошлое Средней Азии и сопредельных стран. Вот что мы читаем, например, в одном из гимнов «Авесты»:

«Тому, кто обрабатывает землю правой рукой и левой рукой, левой и правой, опа приносит богатство. Как любящая молодая женщина, сидящая на убранном ложе и приносящая своему возлюбленному сына и богатство… тому так говорит земля: «Человек, который пашет меня левой рукой и правой, правой и левой! Вечно я буду помогать тебе, приносить всякого рода пищу, все, что могу принести помимо зерна полей».

Это сопоставление женщины-матери и матери-земли породило женские божества плодородия и любви у многих народов древнего мира. Ему же обязаны своим происхождением и глиняные женские статуэтки Кара-депе и Геоксюра, отдаленные предшественники прекрасных античных статуй.

Период позднего энеолпта, к которому относятся поселения Геоксюр I и Кара-депе, характеризуется дальнейшим культурным обособлением западной и восточной областей расселения древних земледельцев южной Туркмении. Как и для более раннего этапа (конца раннего энеолита), это обособление лучше всего видно по росписи глиняных сосудов. На востоке, в Геоксюрском оазисе, в этот период основным мотивом ярких орнаментальных росписей стали крестообразные фигуры, полукресты и пиловидные линии, в то время как в поселениях западной области встречаются и изобразительные мотивы — фигуры животных, а иногда и людей. В керамике Кара-депе, например, часты скупые, но достаточно выразительные изображения стоящих или идущих козлов с большими рогами, идущих или стоящих птиц, пятнистых барсов или леопардов[1].

Рис. 7. Керамика из Кара-депе

Культурное обособление западной и восточной областей расселения древних земледельцев южной Туркмении в эпоху позднего энеолита не означало, однако, их полной разобщенности и изолированности. Напротив, между ними постоянно поддерживались какие-то связи, отразившиеся, в частности, в находках на Кара-депе сосудов геоксюрского стиля (рис. 7). Посуда эта несомненно доставлялась сюда из восточных древнеземледельческих поселений. Возможно, что она попадала в Кара-депе и в качестве приданого «восточных» женщин, сосватанных в жены тем или иным карадепинцем.