Между океаном и Сахарой - [42]

Пять дней спустя после этого своеобразного паломничества происходит коронация в храме бога молнии и грома Шанго.

По прибытии в Агбор мне и другим иностранным журналистам не понадобилось расспрашивать прохожих, как попасть к королевскому дворцу: к нему валом валил народ. Тут были не только агборцы, но и жители ближайших провинций, официальные гости со всей Нигерии. Еще далеко от дворца мы остановили машину и присоединились к толпе. Протиснувшись вперед, я долго не мог разглядеть главное действующее лицо церемонии: его закрывала от меня стена придворных в расшитых серебром и золотом одеждах.

Но вот среди зрителей разнеслась весть — во дворец прибыл верховный жрец храма Шанго, который, по обычаю, должен сопровождать нового правителя на коронацию. Придворные расступились, открыв взорам собравшихся живописное зрелище. Держась за руки воинов из дворцовой охраны, по проходу семенил маленький мальчик. Позади него важно шествовал жрец, а за ним выступали три самых влиятельных члена королевского совета. Всю процессию полукругом опоясывал строй воинов с копьями и мечами.

Выражение детского личика Бена и удивленные взгляды, которые он бросал по сторонам, говорили о том, что мальчуган теряется в догадках по поводу творящегося вокруг него. Но в храме он не растерялся, четко выполнил все, что полагалось, звонко повторил за жрецом какие-то слова (видно, три месяца были потрачены недаром). К королевскому мечу и жезлу Бен лишь прикоснулся, их тут же отдали нести двум стражникам. На малыша водрузили традиционные атрибуты королевской власти — конусообразный головной убор из мелких кораллов и свисавшее до самого пола ожерелье из кораллов и жемчуга. Тем все и закончилось.

Через пять дней по обычаю следовало совершить еще два обряда: вручить вождю Великий меч справедливости, без чего он не может принимать решения о жизни подданных, и нанести визит в храм Огуна, что дает право на объявление войны. Однако представитель королевского совета заявил для печати, что, пока Кеак-боекузи (так нарекли Бена после коронации) не исполнится 20 лет, принимать решения за него будет регентский совет; до этого времени откладываются и оба обряда.

Коронация долго еще обсуждалась агборцами, да и не только ими. Несмотря на обострившуюся в тот период межпартийную борьбу и повышенный интерес к ней, практически все нигерийские газеты отводили репортажам из Агбора самые видные места. Это и неудивительно: традиционные институты власти все более ограничиваются общегосударственными законами, становятся своего рода реликтом, и в этих условиях коронация происходит не так уж часто. Ну а любая диковина, как известно, привлекает внимание, будоражит публику.

Праздники и обряды простого народа лишены какой бы то ни было напыщенности, протекают они при гораздо меньшем числе участников, чаще всего без посторонних зрителей и гостей. Да и откуда взяться чужакам в глухой деревушке? И все же по верности традициям, строгости соблюдения обычаев предков эти праздники не уступают королевским и потому представляют не меньший интерес. По существу, они сопровождают нигерийцев на протяжении всей жизни, стали законом общения между людьми, отклонение от которого просто немыслимо.

Среди таких обычаев — нанесение на лицо особых меток, отличающих то или иное племя, социальную группу и т. п.

Только среди племен йоруба существует более 30 видов лицевых меток. Они наносятся во время инициации — посвятительных обрядов, связанных с переводом юношей и девушек в возрастной класс мужчин и женщин. Существует несколько способов их нанесения. Наиболее распространенными являются скарификация (путем надреза острым предметом) и ирритация (изображение получается в результате долговременного раздражения участков кожи посредством нанесения на них разъедающих растворов и мазей). Основательно проштудировав «Историю йоруба», написанную пастором Самуэлем Джонсоном еще в конце прошлого века, я научился отличать по этим меткам представителей различных районов и даже отдельных населенных пунктов, что, как правило, вызывало восторг со стороны собеседников, побуждало их к непринужденному разговору и большей откровенности.

Другим шагом на пути сближения с собеседником, по моим соображениям, могло стать употребление в разговоре фраз на его родном языке. И хотя я начал, как мне казалось, с простого — заучивания приветствий, тем не менее меня сразу же постигла неудача. Запомнив несколько приветствий на йоруба, я, к своему огорчению, обнаружил, что они остаются безответными. В лучшем случае на свое «э каро» («доброе утро») или «э ку ироле» («добрый вечер») я получал ответ на английском языке. Чаще же меня встречало молчание обиженного человека. Оказывается, такая форма приветствия возможна лишь между очень близкими людьми. Подобное обращение к незнакомцу — фамильярность. Как выяснилось, церемония приветствия тоже довольно сложная, она учитывает целый ряд моментов, таких, как время суток, погода, состояние, в котором находятся приветствующий и те, к кому он обращается, а также многое другое. Например, на улице йоруба никогда не пройдет молча даже мимо незнакомых ему людей. Он произнесет примерно следующее: «В это солнечное утро я, идущий на рынок за овощами, приветствую вас, стоящих на той стороне улицы». В приветствие парикмахеру обычно включают пожелание, чтобы клиенты всегда оставались довольны его работой, а сборщику орехов кокосовой пальмы — чтобы его нога никогда не соскользнула со ствола и он не упал с дерева.