Между нот - [33]

Раньше я никогда не прогуливала школу, но у меня было непреодолимое желание исчезнуть. Не могла смириться со всеми сплетнями о Ленни и этой глупой картошке. И мой велосипед ждал. Я поднялась по лестнице, ведущей к тому же заднему входу, через который вышел Джеймс. Толкнула дверь, ожидая увидеть пустое место, где была его машина.

Но она все еще там. Как и Джеймс.

Парень стоял у открытой двери машины и смотрел прямо на меня. Он взглянул на окно наверху, потом снова на меня. После чего скрестил руки на груди и прислонился к машине, как бы говоря: «я жду».

Решение должно было быть сложнее. Я должна была колебаться хотя бы секунду или даже две, чтобы подумать о чувствах Ризы. Я обещала. Но очнулась от укола ее презрения, и моей единственной мыслью на тот момент было оставить чертову картошку Ленни и мое унижение позади. Это все, что я могла сделать, чтобы не спринтовать к Джеймсу, и мне почти удалось пройти по парковке, как нормальный человек.

– Айви Эмерсон.

Он сделал это снова. Произнес мое имя, как произведение искусства, и добавил к нему самую восхитительную, застенчивую улыбку, которую я когда-либо видела.

– Джеймс Уикертон.

Это первый раз, когда я произнесла его имя вслух, и мне понравилось звучание.

– Я, хм… получил твое сообщение, – он указал на окно. – К счастью, я могу читать задом наперед.

Буквы, которые я нарисовала на конденсате, все еще были отчетливо видны. И–Д–Ж–О–Д–О–П.

– Я не… Я думала, ты уже уехал.

– Все еще здесь.

И все еще улыбается.

– Почему бы нам не сбежать?

– Мы сбегаем? – сказал он. – От чего тебе нужно сбежать?

Мое предположение, что мы с ним вместе покинем школу, показалось мне слегка странным и слишком самонадеянным.

– О, я, эм… что я… эм, это…

Джеймс оставил меня заикаться и пошел к передней пассажирской двери, открывая ее широким жестом.

– Ваша карета подана. Ты не против поехать на переднем сидении?

Я улыбнулась.

– Нет. Не против.

Скользнув в черный кожаный салон, я поставила рюкзак у ног.

Джеймс осторожно захлопнул дверь, подбежал к водительской стороне и сел. Потом переключил передачу и выехал с парковки.

– Я хотел поблагодарить тебя, – сказал он, – за то, что спасла меня на днях на уроке английской литературы.

По тому, как парень читал те строки мистеру Илае, можно сказать, что он едва ли нуждался в спасении.

– Мне хотелось покончить с этим, – ответила я. – Чем дольше я сидела на нервах, тем хуже.

– Мне знакомо это чувство. Ты отлично справилась, между прочим.

– Спасибо.

Миллион вопросов вертелся в моей голове: это твои книги в кладовке? (Или я по ошибке флиртую с уборщиком?) Действительно ли ты прочитал все пьесы Шекспира? Откуда ты приехал?

Вероятно, не лучшее начало разговора.

Я выглянула в окно с моей стороны, чтобы не пялиться на парня. И в этот момент, меня осенило – я поняла, что понятия не имею, где нахожусь. Я уехала посреди дня с парнем, которого едва знаю. Именно от таких вещей родители предостерегали меня в течение многих лет.

– Итак, куда мы едем?

Небольшой намек на беспокойство прокрался в мой голос.

Джеймс подъехал к перекрестку и остановился, посмотрел мимо меня в окно, проверяя движение транспорта, а затем в другую сторону.

– В одно из моих любимых мест, – сказал он. – Надеюсь, ты не против потусоваться с мертвецами?

Глава 16

– Извини? – пискнула я.

– Хорошо. Надеюсь, тебя это не пугает, но есть кладбище, куда я порой люблю ходить. Замечательное место, чтобы подумать, успокоиться. Тихо. Никто не беспокоит. Там растут массивные старые деревья и…

Парень взглянул на меня, оценивая реакцию.

– Тебе... не нравятся деревья?

– Я люблю деревья. Деревья – это хорошо. Хотя не уверена, что чувствую по поводу могил.

– Они тебе понравятся, – понимающе кивнул Джеймс.

– Увидим, – сказала я.

– А ты – скептик. Не слепой последователь.

Я припомнила, что сказала Молли.

– Не хочу быть овцой.

– Всегда думал, что слово овца должно различаться во множественном и единственном числе (Прим. слово sheep в англ. языке имеет одинаковую форму во множественном и единственном числе). Вроде как, одна овца и две овцы.

– То же самое и со словом лось.

– Определенно.

Я снова засмеялась.

– Правда не хочу быть овцой или лосем.

– Или оленем, – сказал Джеймс, показывая на одного из тех поддельных оленей, стоящих позади низкой изгороди в чьем-то дворе. Он был обезглавлен. – Особенно тем оленем.

Я смеялась. Так приятно смеяться.

Мы хихикали направо и налево на протяжении следующей пары миль. Район, мимо которого мы проезжали, являл собой рай для странностей. Я заметила скульптуру в форме дерева с ветками и пустыми бутылками из-под вина. Только проехав мимо, мы увидели абсолютно белый дом с одним единственным окном на втором этаже с ярко-желтой рамой.

– Что думаешь? – спросила я, кивая по направлению к дому. – Прерванная работа художника? Или необычное дизайнерское решение?

Джеймс погладил подбородок, как если бы у него была борода.

– Возможно, это портал в другой мир, такой ярко-желтый.

– Ты мог бы постучаться в их дверь и спросить, – предложила я. – Раскроешь тайну, раз и навсегда.

– Не. А что, если на то есть неудачная причина?

Я пожала плечами.

– По крайней мере, ты бы знал правду.