Между нами война - [179]

— Не надо срывать злость на мне! Антонио сбежал от Вас ради нашей капитанши. — говорил он, и из его лживого рта текла темная кровь. — Вы, если не дурак, поняли бы это и без моих слов! — продолжал душить словами змей Ахиллес, упиваясь изменившимся в лице Тарросом. Его скорбный убитый вид, сиявший пару минут назад обрадовал Ахиллеса.

Таррос начал жестоко избивать юношу. Весь необузданный гнев, боль и обиду он срывал на нём и никто не останавливал его.

Закончив, Таррос склонился над предателем:

— Насколько они близки? — тихо прошептал Таррос в его ухо.

— Сами догадайтесь… — Ахиллес, осознавая, что ему нечего терять, ляпнул языком, чтобы свести с ума командира, зная, что просто так Таррос этого не оставит.

— Будь ты проклят, хромой Тони… — Таррос закрыл глаза, и волевые брови его изобразили сокрушительную скорбь. Он медленно дышал, и лицом стал похож на больного человека, испытывающего мучения на смертном одре.

Ахиллес засмеялся. Таррос открыл глаза — юнец увидел в них сдерживаемые слезы.

— Говори, где они? — мрачно произнес он.

— Эрис отправляет солдат на остров Эласа. Сама она будет смотреть с побережья Вира. Там есть хороший горный склон. Зная ее, уверен, она будет наблюдать за своими птенцами до конца… — бесчестный и позорный доносчик каверзно очернил Эрис зная, что верная и любящая, она никогда и ни за что не променяет Тарроса под страхом смерти ни на одного мужчину на свете.

— Ты поедешь к Дожу и примешь смерть, как предводитель мятежников. — сказал Таррос.

— Никогда. Вы обещали отпустить меня. — Ахиллес испугался его слов.

— Я говорил это? Это сказал ты. Я сам повезу тебя туда. И твоя подлая душонка должна искупить грехи, Ахиллес. — Таррос стал страшен, как никогда. Казалось, в него вселился бес. От командира исходило безумие. — Я прекрасно знаю, что это ты убил своего сослуживца. Ты опередил меня — еще и за это я чувствую к тебе отвращение и ненависть. Это я должен был медленно и мучительно убивать Персиуса, лишая его чести. И теперь твоя очередь — я давно знаю, что ты питаешь на самом деле. Я знаю, что движет тобой, проклятая собака. И у тебя есть выбор — сдохнуть униженным мной или сдохнуть героем народа. Выбирай. И помни — мои истязательства будут куда более изощреннее, нежели пытка гуманного Дожа. — Таррос поднялся, наступив ему на шею. — Отдохни, я скоро вернусь и мы уедем в Кандию.

— Таррос, ты что задумал?! — спросил Алессандро.

— Знакомься — перед тобой вождь мятежников Каннареджо. — он плюнул на Ахиллеса.

— Ох, Таррос, Таррос. — Алесандро промолчал и нахмурился.

— Исполняй приказ, капитан! — Таррос приказал солдату, стоящему подле. — Вези этого подонка в темницу Каза де Армы. А ты. — он указал на другого. — Иди на площадь и прикажи установить один позорный столб на платформе. Прямо напротив дюжины и одной виселиц. Исполнять! — рявкнул он.

— Господи, чего ты хочешь? — ужаснулся Алессандро.

— Не твоего ума дело. Я хотел казнить мятежный Каннареджо так, чтобы Эрис не увидела этого. Но я передумал. У меня кончились слова, Алессандро. — Таррос с остервенением ринулся к лошади, и оседлав ее, помчал к постовым солдатам, приказав плыть к острову Эласа и задержать тринадцать юношей.

Алессандро и несколько воинов догнали немого разбушевавшегося Тарроса, скачущего на запад, к бухте около местечка Вира.

Глава сорок вторая

— Мы на месте. — произнесла Эрис, стоя на берегу косы Кириамади. — Слава Богу — ноябрьский ветер дует вам в спины! — обрадованно воскликнула капитанша.

— Сделай последний инструктаж! — попросил Софос.

— Пока разминайтесь, у нас нет времени! А где Ахиллес? — она искала глазами юнца, который пару часов назад незаметно сбежал.

— Не знаю. — ответил Никон.

— Оно и к лучшему! — воскликнул довольный Аргос.

Эрис покачала головой — она давно ожидала от него подлости, зная его низость.

— Слушайте, братья! Помогайте Антонио. Будьте настоящими сослуживцами. Старайтесь голову никогда не поднимать, не важно, плывешь на скорость или просто так. Дыхание осуществляется поворотом головы. — говорила Эрис и ребята слушали то, что повторялось ею постоянно. — Сначала с прыжка проплывите тридцать метров вообще без дыхания — это увеличит скорость. Потом соблюдайте правило — три -три или пять-пять, то есть три гребка — вдох справа, три гребка — вдох слева. Традиционное два-два используйте в крайнем случае, когда совсем не останется сил. Ясно?

— Да! — послышалось от ребят.

— Ну все, мои верные камрады, мои братья, все будет хорошо! — лихо произнесла Эрис, сурово оглядывая своих подопечных.

— Сестра! Держись! — проговорил Никон, по-спартански братаясь с привившей к ним железную дисциплину, Эрис.

— Все, уже прощались. — сказала Эрис, и грустный взгляд ее светил жесткостью и взыскательностью. — Не забывайте — сегодня вы надежда народа. С Богом! Вперед, братья!

Каннареджо один за другим пошли по узкой косе — они удалялись, с почтением махав своей, за годы ставшей родной, непримиримой и воинственной сестре. Антонио придерживали Никон и Аргос. Венецианцу казалось, что его сердце больно вырывается из груди и остается на побережье, у ног Эрис, принадлежащей не ему.