Между нами война - [143]

— Да магнат местный приказал наказать своей страже — видите ли одна старуха криво покосилась. Мы хотели заступиться — хозяин рынка запретил. Земля-то магната. Вообще оборзели, предатели — ходят под колонизаторами и все им с рук сходит.

— И не говори.

— Старуху жалко. До сих пор перед глазами — ее огрели плетью, а она и рухнула замертво.

— Хоть похоронили? — Эрис хотелось истерить, но она не могла выдать себя — в окружении мужчин ночью никто не сможет заступиться. Второго шанса не будет.

— Не завидую старухе! Погрузили наши ее в повозку да увезли на кладбище бродяг и арестантов. Там и схоронили, где её и отпел местный святой отец.

— Плачевно. — выдавила Эрис. — А чья земля — то?

— Ну ты уморил. Августоса, не знаешь? Жирюга такой. Наш хозяин ненавидит его. И знаешь, он как приказал старуху бить, сказал — что внучку ее сожгут, а землю заберут. Выходит, знал, парша, бабку.

— Спасибо, братка. На, от души. — Эрис крепко пожала ему руку, с лошади протянув в ладони три золотых дуката.

— Ты бросай, брат, это. — он отнекивался.

— От души. — она похлопала дрожащей рукой спину охранника.

Эрис поскакала домой. Она не знала, что ей делать дальше. Ее отчаянье сломило ее. Она рыдала, осознавая, что теперь осталась совершенно одна — так внезапно. Эрис добралась до дома. Она привязала Сириуса в густых кустах. Неужели бабушка больше не откроет ворота, недовольно оглядев и испортив Эрис настроенье? Ее бабушка — единственный человек в мире, столько лет бывший сироте опорой. Она просто была. Была дома. А теперь Эрис стала настоящей беспризорницей. И, скорее всего, завтра станет бездомной.

Эрис вошла через окно. Она собрала небольшую сумку — собственные вещи и пару рукописей. Самая большая драгоценность Эрис была белая повязка с критского веселья, напоминающая о беззаботных днях, проведенных вместе с Тарросом.

Упасть бы и забыться. И пусть жгут и её, черти… Девушка глотала страшную боль, похожую на железный кол в глотке. Эрис в последний раз понюхала платок бабули. Этот запах родного дома успокаивал её. Но ненадолго. Эрис услышала голоса и увидела свет факелов. Невидимые люди забросили за забор горящие головни. Собака истошно лаяла. Эрис побежала тушить огонь. Но они предварительно закинули оливковое масло, и Эрис, безуспешно стараясь погасить множественные очаги, слившиеся воедино, сдалась. Она побежала к сараям и выпустила всю живность. Огонь быстро распространялся по осенней земле, поглощая все. Эрис взломала замок, открыв ворота, дав дорогу собаке и подгоняя кур к выходу. Выйдя, Эрис в последний раз оглянулась на дом. Кровля рухнула, не выдержав жара. Рухнуло и детство Эрис. Сквозь жар и треск она слышала волнение Сириуса. Эрис ринулась к нему и отвязала. Она отошла и молча смотрела огромными отчаявшимися слезными глазами на высокое пламя, вырывающееся в небеса. Сверху летели черные тонкие невесомые огарки — сажа, опускаясь на нее и округу. Она была похожа на снег. Только угольный. Эрис чувствовала жар на освещенной коже лица. Гул и едкий запах гари разбудил округу. Соседи выбежали. Они принялись кричать и суетиться. Эрис попросила не шуметь — их жилищам ничего не угрожало и они могли идти спать.

Эрис, досмотрев до конца, тихо ушла в часть. Было почти утро. Она зашла к себе в каморку и закрыла дверь на засов. Здесь нельзя было жить — было прохладно. Были сплетни. И скрытая опасность в лице старших одиноких служащих, живших поблизости в казармах. Она решила дождаться утра.

Глава тридцать третья

Открыв глаза, Эрис подумала, что она дома. Что сейчас услышит звуки утвари с кухни, издаваемые бабушкой. Но, смотря в потолок до нее медленно дошло, что она в маленькой темной комнатке гарнизона. Она повернула голову — по сырой земле у ее лица медленно плёлся черный толстый жук. Она наблюдала, как он перебирает своими лапками. Насекомое уползло и Эрис окончательно проснулась. На грудь её вновь упал тяжелый камень. Она встала с земли и отряхнулась. Умывшись холодной водой, Эрис вышла на тренировочные площадки. Янниса не было видать почти два месяца — его больше никто не уважал. Эрис удивилась, увидев старика.

— Эрис! — воскликнул он.

— Слушаю, учитель. — ее воспитание и убеждения не позволяли быть жестокой даже к такому опустившемуся человеку, после всего, что он сделал им.

— Эрис. Как твои дела? — в его старых пристыженных глазах была жалость к ней — будто бы он что-то знал.

— Все нормально… — мутно ответила она.

— Я буду здесь, если понадоблюсь, ты позови, я могу заменять тебя, если будут вопросы… — робко предложил он.

— Вопросов не будет. Учитель. — она, перебив Янниса, резко удалилась.

Яннис знал и о бабушке, и о доме. Он был при Августосе, когда тот приказывал местным беспредельщикам отомстить Эрис за его унижение командиром перед знатью. Когда здесь был Таррос — о такой смелости не могло быть и речи. Теперь Августос уже купил документы на участок Эрис в Администрации. Никакими правами девушка больше не обладала. Единственное, что они не могли сделать — лишить ее звания, данное Тарросом и зарплаты, потому что над военными власть, аристократия и Администрация были бессильны.