Между нами война - [145]

— Хозяин этой земли — магнат. Пошли вон, вызову подмогу! Давайте, валите от сюда! — кричал на них охранник. — Э, идите сюда! — он махнул остальным.

— Все-все. Мы уходим. — сказал Аргос серьезно. Его вид всегда внушал уважение.

Пятеро мужчин подтянулись к ним. По их виду сразу было заметно, что их заранее натаскали, предупредив о сопротивлении.

— Вра *э! (греч. разг. груб.) *, твой хозяин — Августос? — спросила Эрис неуважительно у первого.

— Он самый. — ответил тот. — Ты и сама все прекрасно знаешь. — мужик заухмылялся.

— Чтоб он сдох! Так и передай ему, слышь, паршивая псина! — Эрис плюнула в их сторону. Она развернулась и зашагала прочь. Парни последовали за ней. Собака Эрис весело побежала с ними.

Эрис закипала от негодования. Парни яро обливали Августоса матом.

— Как ты теперь, сестра? — грустно спросил всегда веселый Атрей.

— Все хорошо. Идите по домам. Спасибо. — тихо говорила Эрис. — А мы с Никоном подберем мне временное жилище.

Ребята послушались. Георгиус увел ее собаку. Он сообщил матери о бабушке Эрис, и та ужаснулась, жалея девушку. Потом он рассказал о сгоревшем доме и конфискованной земле сестры. Георгиус попросил у матери крышу над головой для Эрис. Жалость Татиан на этом и прервалась. Она ответила, что «самим места мало». Дядька и бабка молчали, слушая бойкую тетю Татиан. Вот так…

Эрис и Никон шли искать квартиру. Они пришли в его район. Тихий и укромный. Постучав в ворота, Никон заволновался. Открыла милая девушка — ровесница Эрис. Видно было, что она тоже застеснялась при его виде.

— Здравствуй, Агния… — пролепетал покрасневший Никон.

— Здравствуй… — девушка опустила голову.

— Твоя мама сдает комнату? — спросил он.

— Да. Проходите. — она пропустила их во двор. Здесь было тихо и уютно — политые осенние цветы за ограждением благоухали в вечернем, пока еще теплом, воздухе. Все было до блеска подметено и обрызгано водой.

— Мама! — Агния постучала в деревянное окно времянки.

— Да! Кто там? — послышался голос женщины.

— Пришли посмотреть квартиру. — ответила дочь.

— Сейчас! — через пару минут из двери вышла женщина около сорока лет на вид. — Здравствуйте.

Эрис она сразу не понравилась — от нее веяло высокомерием и самолюбием.

— Вы? — спросила она.

— Моя сестра — сержант ополчения желает снять комнату на постоянное жительство. — проинформировал стесненный Никон.

— У меня не осталось незаселенных комнат. — женщина, одетая в домашнюю тунику и штаны, ответила ей резким голосом.

— Хоть маленькая коморка, уважаемая хозяйка. — достойно попросила Эрис.

— Нету. Не осталось. — сказала она. — Хотя… Есть комната, где живут приезжие торгаши. Я могу на пару ночей подселить тебя, они скоро уплывают. — предложила она.

— Как? Они — мужчины? — спросил Никон.

— Да. Но они помешаны на работе, приходят поздно. Не ужиная, ложатся спать. Я думаю, ночевать, обложившись сумками под моим замком будет лучше, чем на опасной улице, кишащей развратом. — сказала женщина.

— Спасибо, я подумаю. — ответила Эрис.

— Ну, думай-думай. — женщина кивнула дочке, и та пошла к выходу, дав понять, что им пора уходить.

— Сумасшедшая какая-то! — возмущался Никон. Эрис молчала. При слове «улицы» ее охватил страх. Она вспомнила темный ночной рынок.

— Никон… — позвала она его, не смотря. Они продолжали идти. Она хотела сказать, что подселится к торгашам, но промолчала.

— Слушаю, сестра! Не расстраивайся, сейчас еще поищем. В крайнем случае, переночуешь у меня. Ника будет рада.

— Нет, ты что! Я не буду создавать Вам неудобства. Никогда. — ее взгляд все еще оставался потерянным.

— Почему ты такая?

— Какая? — спросила Эрис.

— Ну… Не хочешь помощи?

— Я не хочу быть должна кому-либо. — ее вид был уверенный, несмотря на гнетущую бурю в оставшейся один на один со всем миром, душе.

— Сестра. Я хотел спросить тебя… — робко начал Никон.

— Говори, братец.

— Только не обижайся, ладно?

— Не торгуйся. Смотря, что спросишь. — отрезала Эрис.

— Сестра… — он остановился и присел у обочины.

— Ну говори — не томи теперь! Что за привычка — разжечь любопытство и заткнуться! — возмутилась Эрис.

— Как понять, что… Что любишь человека, и он для тебя — всё, вся Вселенная? — спросил Никон, посмотрев на Эрис.

В ее взгляде отпечаталась дикая боль. Ее брови печально опустились.

— Прости, сестра. Это был глупый вопрос. — он отвернулся.

— Нет, брат… — Эрис села рядом. — Это, пожалуй, самый важный вопрос в жизни.

— Так как? — Никон грустно посмотрел на Эрис.

— Ясно все с тобой, мой влюбленный герой. Агния — дочь той неприятной женщины. — Никон покраснел. — На мой взгляд — милая девушка. — Эрис улыбнулась.

— Я знаю… Но я не хочу ошибиться в своем выборе. Подскажи, сестра! — умоляюще возвал он.

— Знаешь, братишка… — Эрис вновь запечалилась. — Когда ты видишь своего любимого человека — твое сердце замирает… — голос Эрис звучал таким глубоким, каким Никон его никогда еще не слышал. — Когда он перед тобой — все проблемы исчезают… Его недостатки, ненавистные всем, для меня превратились в достоинства. Ни одна сплетня не отвратит мое сердце, не заставит меня сомневаться в нем… Когда ты любишь — ты веришь и боготворишь. Когда любят тебя — тебя не хотят отпускать. Ревнуют… Опекают… Боготворят так же, как и ты…