Между нами война - [101]

Но Таррос никогда не обращал внимание на то, где и что у него болит, приучив себя игнорировать звонки своего закаленного тела. И в этот раз также, протерев режущие от света глаза, направился на подготовку. Нужно было продолжать превращать гарнизон Ситии в достойную военную часть. И нужно было поторопиться, ибо другие дела не ждут.

Выйдя, вдалеке он увидел Эрис и то, как она неистово нахлобучивает свой отряд. Парни на самом деле преуспевали под ее крылом. Таррос остался доволен, но в то же время был огорчен из-за того, что разочаровал ее. Он вспоминал вчерашний день — белый шарфик вечно будет хранить память о нем. А Таррос вечно будет хранить белый шарфик. Впрочем, как и Эрис, положившая белую повязку под подушку.

Эрис будто бы не замечала появившейся фигуры Тарроса. Она невозмутимо продолжала бурные занятия, как обычно — строго и требовательно.

Командир прошёл к своим солдатам. Скомандовал и построил их. На нём была легкая тренировачная рубаха с коротким рукавом до середины предплечья, поверх которой был надет красный, доходящий до середины бедра облегающий камзол, расширяюшийся книзу благодаря грубым, вшитым вертикальными полосками оборкам. Под ним были надеты светло коричневые замшевые, не очень обтягивающие тренировочные кальцони с прикрепленными железными наколенниками. На голенях офицера блестели щитки, а обут он был в кожанные грубые сандалии из толстой бычьей кожи. Стальной нагрудник и легкий шлем, открывающий лицо, под которым была треугольная вставка для носа, отражали яркий свет. Нарукавников не было.

Таррос был не в духе и начал с криков и критики, не сторонясь и рукоприкладства.

Эрис всё же краем глаза наблюдала, как он нагло отыгрывается на ни в чём не повинных немых солдатах, в глубине сердца осуждая его.

— Во, завелся. — посмеивались ребята.

— Не завидую им. — сказал Аргос.

— И что его опять с утра не устраивает? — поддакивал ему Исос.

— Какая муха его укусила сегодня? — вопрошал обычно скромный Георгиус.

— А муху, случайно не Эрис зовут? — среди лязганья оружий Эрис услышала наглый голос Персиуса.

— Персиус! Подойди. — прорычала Эрис.

Самодовольный Персиус вышел из гущи. Его раздвоение личности вышибало Эрис из колеи.

Он подошел на метровое расстояние.

— Повернись через левое плечо кру-у-гом! — скомандовала она. Персиусу нехотя пришлось слушаться.

Эрис не долго думая, больно пнула Персиуса в поясницу, отчего тот упал.

— Я не позволю говорить обо мне, или о командирах здесь, в лагере. Хотите сплетничать, как рыночные бабы, пошли вон — тогда вы перепутали места своего обитания!

Его гневный взгляд угольных глаз прожигал Эрис насквозь. Черные, чуть-чуть волнистые пряди волос, нависли надо лбом, его руки упирались в пыльную землю.

— Ты что-то хочешь сказать?!! — крикнула она. Таррос услышал, но ему было неловко смотреть в ее сторону.

— Нет, командирша! — выдавил он со злостью, вставая и отряхиваясь.

— Впредь ведите себя, как подобает вести себя мужчинам! Или идите служить в собор монахинями! — Эрис гневно приструнила всех. Никон одобрительно закачал головой. — Иди и продолжай работать!

— Есть продолжить работать! — Персиус вернулся, пыхтя от злости и боли в спине, как бык, и его губы тихо молвили про себя. — Я вам обоим это ещё припомню, не сомневайся, комендантша…

Но никто не обратил на этого внимания, так как тяжелый день только начался…

…Солнце близилось к зениту и был призыв на обед. Юниоры, столпившись толкались у воды, умывались и утоляли жажду, подобно стайке разгоряченных птиц.

Эрис оставила их, уйдя к себе. Она сняла шлем и облила холодной водой утомленную голову. Освежившись, не обтираясь, Эрис направилась в комнату раздачи пищи, чтобы проконтролировать своих.

Когда все принялись за еду, Эрис не нашла глазами Тарроса, который всегда держался незаметным особняком за передним крайним столом, за которым его взору открывалась вся зала и все присутствовавшие в ней.

— Что еще не так? — вслух подумала Эрис. Она сама не обедала в лагере никогда, если только Таррос ее не заставлял. А он в последнее время всегда делал это. Эрис, не осознавая, что делает, все же, вышла. Было тихо, кроме караульных и марева ничего особого за порогом не наблюдалось.

Эрис решила поискать Тарроса в конюшне, но и тут было пусто. Немного позабавившись с накормленным и напоенным Сириусом, Эрис направилась к кабинету Тарроса. Там тоже было пусто. Эрис поднялась к нему наверх. Она немного поражалась своей смелости.

Сердце маялось, мешая хозяйке постучать в дверь.

Эрис тихо постучала. Но ей никто не ответил.

— Командир Таррос. — позвала она. В ответ слышалась лишь тишина. — Командир Таррос! — она толкнула дверь. Таррос лежал на своей сдержанной, узкой деревянной амфикефали, поджав обутые ноги и повернувшись лицом к стене.

— Командир! — выкрикнула Эрис, постучав еще раз. Из открытого мозаичного окна шел полуденный жар. В комнате звенела крыльями большая толстая синяя муха. Эрис, по своему обыкновению, быстро убила ее, шлепнув тряпкой для уборки, висевшей на краю чана. Девушка тихо прошла мимо, как она полагала — спящего командира, и закрыла окно. Послышался негромкий звук пыльных ставень.