Меж Сциллой и Харибдой - [18]

Короткие и цельные разговоры — это была его визитная карточка. Маленькая проблема. Хм, но почему от нее так много неприятностей? Деларош всегда любил говорить подобным языком, порой даже нам, опытным людям было сложно понять смысл его замудреных и перекрученных выражений.

— Ты куда-то уезжаешь? Пожалуйста, не оставляй меня!

Она опять залилась слезами. Я так этого не любил, все эти сантименты, женские слезы.

— Я не бросаю тебя, просто мне нужно съездить в одно место, но я скоро вернусь, обещаю. Если бы я хотел оставить тебя, я бы это сделал еще там, в «Венере».

Она успокоилась и одобрительно поморгала глазами.

— Тогда можно я лягу тут у тебя на диване.

— Конечно, чувствуй себя как дома.

Я выключил свет и отправился к выходу. Вивьен тихонечко улеглась на диван, подтянула ноги и тихо заснула, так быстро, что я даже не успел этого заметить. Стоя там, на коридоре, я достал ключ от двери, я не пользовался им уже несколько лет, а теперь меня охватило странное чувство, что дома у меня есть некто, за чью безопасность я очень сильно волнуюсь. Вставив в замок, провернув несколько раз и услышав характерный хруст, я спокойно достал его обратно и зашагал к выходу.

Глава 5 Реальность заблуждений

Когда моя машина смогла подобраться к тому самому месту, где лежало два тела, там не было куда яблоку упасть. Всюду сновали многочисленные медицинские сотрудники, полицейские и другие представители смежных служб. Все пространство было ярко освещено светом десятков автомобильных фар. Среди всей этой суматохи, стоя у самого края пропускной зоны, мне наконец удалось поймать знакомый силуэт. Деларош стоял возле самого входа в цех. Жестикулируя и эмоционально выражая свою точку зрения, он пытался что-то объяснить прибывшим экспертам. Стоявший возле желтой ограждающей линии, полицейский, увидав меня, попросил на проверку документы. Все было в порядке и я вскоре оказался в гуще всего этого муравейника.

— Привет, Винсент. Как доехал?

— Более-менее, погода внесла свои коррективы в скорость передвижения.

Он взял меня за плечо и повел к тому месту, где лежали тела. Их накрыли черным полотном, но из-под него все равно виднелись остатки засохшей, но все еще свежей, крови. Фотограф продолжал делать снимки: обходя с разных ракурсов он пытался запечатлеть каждую деталь, каждый нюанс, что бы потом ничего не осталось за кадром.

— Это он?

Деларош приподнял черное плотно, откуда показалось окровавленное лицо «сотрудника» Люка. Я утвердительно качнул головой и отошел в сторону.

— Он стоял здесь, за нашими спинами, выставив пистолет вперед. Затем одним выстрелом убил Филиппа.

— А как же тебе удалось выжить? — неприятный голос донесся из толпы.

— В ту металлическую раму ударила молния. Потом яркая вспышка. Он на секунду отвлекся и закрыл глаза рукой и в этот момент я набросился на него.

— Сколько раз ты в него выстрелил? — на этот раз вопрос задал Деларош.

— Весь магазин.

Меня попросили отдать пистолет на экспертизу. Я повиновался. Теперь, когда я все рассказал, за дело возьмется отдел внутренних расследований, меня прижмут к стенке и посадят под домашний арест. А через день, когда я буду валяться у себя дома без права покидать помещения, начнется рассмотрение наших дел, после которых меня посадят уже в тюрьму.

— Что теперь? — я упрямо посмотрел на Делароша.

Он тяжело вздохнул.

— То, что ты убил этого человека еще пол беды, но ты бросил тело Филиппа, и, не дождавшись прибытия твоих коллег, скрылся с места убийства — это вызывает подозрения, Винсент.

— Даже у вас?

Деларош перешел на шепот.

— Я здесь не причем. Мы оба знаем, что все эти убийства лишь вершина айсберга и если нырнуть глубже, нам с тобой несдобровать. Я сделал все что мог. Человек, с которым я разговаривал до тебя, взялся за это дело. Он мой хороший друг, я конечно посудачу с ним про тебя, но ты должен прекратить убивать людей направо и налево. Официально, ты только первый день на работе, а на тебе уже два трупа. Это скрыть никак не получится. Прошли те времена, когда все знали про твои методы работы, но теперь все по-другому. Очень много новых людей, которые не желают идти по старой дорожке и чтить старших. Поэтому будь аккуратней. Хорошо?

— Хорошо.

— И вот еще что. Тебе нужно отдохнуть и разобраться с самим собой. Вот тебе адрес одного хорошего психоаналитика, я уже звонил ему и он готов принять тебя даже в такую рань.

Я взглянул на часы — было четыре утра. Солнце еще не встало, но тьма потихоньку начинала отступать.

— Ты считаешь, что я сошел с ума?

— Пожалуйста, не будь таким упертым, я уже обо всем договорился.

С этими словами он опять исчез среди многочисленной толпы. Я взглянул на визитку и чуть не разорвал ее в туже секунду. Нет, я не был ненавистником психологии, даже наоборот, иногда это полезно всем. Но плакаться и вести задушевные беседы с женщиной-психоаналитиком, было для меня низко и унизительно, тем более, если она была моей бывшей женой. Ивет Моннье, а ведь раньше она была Ивет Дюваль. Прошлое постепенно прорывалось в мою повседневную жизнь. Это было больно, ведь я уже почти забыл его. Хотя может оно и к лучшему, так я смогу быстрее во всем разобраться, а главное в самом себе.