Метресса фаворита. Плеть государева - [167]
Андрей Иванович сидел в своём кабинете в крепости, вертя в руках тот самый ключ, когда в дверь постучали. На пороге стоял Алексей Трепов.
— Что тебе, Алёша? — Ушаков потянулся, разгоняя сонную одурь. Нет, спать нужно дома в своей постели, а не делать вид, будто бы тебе всё ещё тридцать.
— Да вот тут вещи покойного Меншикова разбирали, так как вышел приказ вернуть уцелевшим после эпидемии в Берёзове детям Александра Даниловича — Александре и Александру — мужскую и женскую одежду, постельное бельё и столовую посуду, медную и оловянную, по приложенной описи.
— Ну и? Я тут при чём?
— Так в подвале дворца мы странное отыскали. Не хотите ли взглянуть? Сюда доставили, в строжайшей секретности.
— Что доставили? — Ушаков поднялся, сунув в карман ключик. — Можешь ты по-человечески объяснять?
— В покойницкую пожалуйте, туда и доставили. — Алексей казался растерянным, таким Андрей Иванович его ещё не видел. — Ящик доставили длинный, а в нём... — Алексей трясся. — Не знаю, как и сказать. Кротов как увидел, так в обморок и брякнулся, я велел Кульмана звать, стражу выставил, а сам к вам. Остальные тоже подтягиваются.
— Да что там такое, чёрт тебя раздери?! — заорал Ушаков, но Алексей только кивал да подталкивал начальника к выходу.
Они прошли коридором в сторону холодной, откуда уже слышались голоса и скрежет передвигаемой мебели. Посреди покойницкой на столе, на котором медикусы обычно производят вскрытие, стоял длинный деревянный ящик, с которого кем-то была снята крышка. А в ящике... Ушаков пошатнулся, но устоял на ногах. В ящике, похожем на плохо оструганный гроб, возлежал умерший почти шесть лет назад царь Пётр Алексеевич собственный персоной, в парадном камзоле. Огромный и страшный, государь не испускал свойственного трупам зловония, и его чело не несло признаков разложения.
Нетленный государь мирно почивал в своём неказистом гробу. Ушаков мог дотронуться до него, коснуться таких знакомых волос, лица, казалось, позови он его сейчас — Герр Питер поднимется, удивлённый, отчего его не будили столько лет.
Ушаков подошёл ближе, стараясь лишний раз не дышать, на поясе императора красовался хорошо знакомый ему кортик с лошадиной головой. Андрей Иванович вынул из кармана ключик и тихо, словно боясь нарушить сон государя, провёл рукой по его бокам, обнаружив в шве с правой стороны прореху, под которой явственно прощупывалась крохотная металлическая скважина. Вставив ключ в замок, Ушаков попытался повернуть его по часовой стрелке, но ничего не получилось, тогда против хода часов, раз, другой, третий, до предела. Восковая персона вздрогнула, веки поднялись. Пётр глянул на собравшихся и неожиданно дёрнулся, и выскочил из гроба. Неловко рухнув на каменный пол, он начал кружиться и вертеться в дьявольской пляске.
Напуганные дознаватели бросились наутёк, и только Ушаков смотрел на ожившего императора, ожидая, что тот того и гляди бросится на него с кортиком в руках. А Пётр крутился всё ближе и ближе, разводил и сводил руки, сгибал и разгибал ноги, и всё это с мёртвым лицом и вытаращенными нарисованными глазами от которых Ушаков не мог отвести взгляда.
Вдруг за спиной императора образовался Алексей Трепов, он накинул на голову Петра свой плащ, и оттащив его от Ушакова, тряхнул так, что кукла вдруг встала на ноги и пошла на Андрея Ивановича с плащом на голове. Ещё немного — и у неё в правой руке действительно блеснул кортик.
«Но этого же не может быть, для того чтобы персона взяла в руку кортик, нужно повернуть ключ с другой стороны императорского тела», — запоздало подумал Ушаков, уворачиваясь от занесённого над ним оружия. Впрочем, Толстой мог и ошибиться, мог и соврать. К тому же он, Ушаков, перекрутил пружину, и если не попытается сделать хоть что-то, будет забит насмерть в покойницкой Петропавловской крепости дьявольской куклой, которую даже к суду призвать затем не получится.
А царь всё наступал, тесня своего бывшего соратника к полкам, на которых обычно лежали покойники, а теперь никого не было.
Ушаков попытался забраться на полку, но тело не слушалось его. В полном ужасе он наблюдал, как восковой царь неестественным кукольным движением сбросил с лица плащ, после чего вновь уставился гневным взором на загнанную в угол жертву.
«Где же Трепов?» — подумал Ушаков и только тут увидел своего дознавателя, валяющегося в позе эмбриона на полу. Рукав Алексея был залит кровью. В этот момент Андрей Иванович изловчился и, ухватившись за верхнюю полку, подтянулся и врезал мёртвому императору двумя ногами в грудь. Монстр отлетел в сторону, и тут рядом с ним появился Кульман. Ловким движением он скользнул по камзолу Петра, нащупал ключик и... неожиданно царь вскинул руки, точно получил удар в спину, и, застыв на секунду, показавшуюся Ушакову невероятно длинной, рухнул.
Очнувшийся первым, Ушаков недоверчиво потрогал императора ногой и, убедившись, что кукла, похоже, сломалась, поднял глаза на стоящего тут же Кульмана.
— Ключ, оказывается, был от этой... — Он запнулся, подыскивая приличное слово, но всё же произнёс: — Гадины. Николя Пино был другом моего дядюшки, должно быть, он и оставил ему этот ключ, так как считал, что рано или поздно это кому-нибудь понадобится, а я перепутал.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
Эта книга о том, как ленинградская девочка, брошенная родителями, едва ли не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра и лучшей певицей страны. О том, как эта страна отторгла ее от себя; о встречах с Шостаковичем и Солженицыным, Брежневым и Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и низком предательстве. И, конечно же, о любви ведущей сопрано Большого театра Галины Вишневской и величайшего виолончелиста современности Мстислава Ростроповича.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.
Действие романа «Битва за Францию» продолжает интригу, заложенную в книге «Путь к власти». Королева Англии Генриетта-Мария Французская после нелёгкой борьбы добивается капитуляции всех своих недоброжелателей и оказывается в круговороте интереснейших событий, захлестнувших Европу в 1626—1629 гг. Это и напряжённая политическая борьба в Англии, направленная на свержение первого министра — герцога Бэкингемского; и «Заговор Шале» против французского кардинала Ришелье, в котором большую роль отыграла английская и испанская разведка; а также интриги герцогини де Шеврёз, жертвой которых пал самый знаменитый французский дуэлянт — граф де Бутвиль.
В канун 1797 года офицер фельдъегерского полка Её Императорского Величества Екатерины Второй поручик Александр Егоров по воле злого случая стал дезертиром. Сбежал в Америку, где, опять же волей злого случая, пересидел русско-персидскую войну, войну с Наполеоном. А злым случаем был огромный камень изумруд, каковой по милости сильных мира сего перемещался по странам и континентам. Русский офицер Александр Егоров чувствовал за собой великую вину за невольное дезертирство ради камня зелёного цвета и дал себе слово свою вину перед Родиной искупить.
На долю героя романа выпало немало приключений. Юрий Кульчитский, русский юноша, надолго попадает в плен к туркам, потом его выкупают сербские купцы и он отправляется переводчиком в Вену как раз в тот момент, когда турки в 1683 году осаждают столицу Священной Римской империи. Проявив необычайную храбрость и смекалку, юноша пробирается из осаждённой Вены в расположение армий австрийских союзников и приводит их на помощь городу.