Методологическая несостоятельность теории буржуазной эстетики - [5]

Так-так, в волшебники меня значит записали, да? Представляю как в 78 году кандидат философских наук Самохин, такой навроде Александра Михалыча, сидел у себя в НИИ, одной рукой дрочил, а другой писал вот эту херню про магическое искусство и социально одобряемую форму удовлетворения.

Пиликнул Телеграм: «Две сиськи пятилитровые купил, но Вероника от новостей про воду не в восторге».

Не в восторге, блять! Вероника вообще без кокаина в пизде и члена в жопе не бывает в восторге. Даже отвечать не буду.

Ещё от Егора: «И от Алекс. Мих. тоже, интеллигента у него сейчас плохо получается играть». А вот это не кстати.

Я ответил: «Скажи Александру Михалычу, что если он не будет вести себя как кандидат философских наук Самохин, я ему в следующий раз спаржу в очко засуну!» Отправил и задумался. А ведь Александр Михалыч может не отказаться от спаржи в очке…

Пришел ответ: «Чо за Самохин? Про спаржу передал».

Егор

Егор – это мой друг детства. Мы с ним с первого класса вместе, с тех пор бессчетное количество раз успели поссориться, помириться и снова поссориться. Ссоримся мы в основном из-за баб, потому что никак не можем их поделить. Что поделать, такие у нас одинаковые вкусы.

У Егора в отличие от меня есть много разных хобби. Он умеет фотографировать, снимать и монтировать видео, занимается спортивной рыбалкой на спиннинг, рыбалкой нахлыстом, отлично катается на скейтборде и сноуборде, вкусно готовит, ходит в походы, водит автомобиль. Пока я распродавал родительскую недвижимость и сдавал бабушкины квартиры, Егор отучился на программиста, нашел приличную работу, взял в ипотеку однушку на Просвете и вызывал уважение как человек, всего добившийся сам.

Обычно Егор старается избегать длительного общения со мной, потому что для него это заканчивается в лучшем случае жестким похмельем, в худшем – административным арестом на пятнадцать суток. Но так вышло, что я продавал свои апартаменты на Хошимина и переезжал в огромную старую бабкину квартиру на Васильевском, и две недели мне негде было жить. Старому другу Егор отказать не смог, и я поселился у него в однушке, в доме-корабле на Просвете.

Я быстро начал свой привычный образ жизни. В первую же ночь от Егора сбежала его баба. Дурная идея делить с ней однушку на троих, я сразу говорил. Обиделась, что я, мол, пришел пьяный в пять утра, кричал «Россия для русских!» и «убирайся к себе, паршивая жидовка», ушел мыться, а потом мокрые джинсы вместе с трусами залетели к ней на подушку, а рядом рухнула моя обнаженная тушка. Ну да, неловко вышло.

На следующий день я вызвался варить суп, закинул мясо в кастрюлю, поставил на газ и заснул. Когда проснулся, из кастрюли валил дым, а мясо превратилось в жалкий уголек на дне. Это еще полбеды, но кто бы мог подумать, что вонь от сгоревшего мяса такая едкая? Когда дым рассеялся, воняло даже не гарью, а тухлятиной или блевотиной, что-то среднее.

Для борьбы с вонью от сгоревшего мяса я нашел в интернете рецепт – нужно было прокипятить уксус. В общем, я сделал всё по инструкции: вылил в новую уже кастрюлю несколько бутылок уксусной эссенции, поставил на газ… Через десять минут не только мы с Егором выбежали из квартиры, но и вся парадная собралась во дворе, недоумевая, что за химическая атака ее постигла. Еще через полчаса весь дом, кашляя и чихая, матерился на меня, стоя у распахнутых парадных. Я поспешил всех успокоить, что уксусной эссенции не так уж много, и выкипать она должна быстрее воды, поэтому до ночи все смогут вернуться в свои дома. В итоге газ под зловонной кастрюлей выключали пожарные в противогазах, а Егору выписали штраф.

После перипетий с вонью, Егор запретил мне курить в квартире, дабы не стало еще хуже. Поэтому я стал залезать на плиту, тянуться сигаретой до вытяжки и таким образом вонь минимизировать. Сначала, стоя рядом с подогревающимся чайником, я прожег себе носок, но это меня не остановило. Я накатил еще сто водки и полез курить снова, и снова коснулся пламени ногою, потерял равновесие, схватился за холодильник и упал вместе с ним на пол. Холодильник, разумеется, я пообещал купить новый, а старый предложил выбросить, не открывая. С этого дня мы не покупали скоропортящихся продуктов.

Следующим на очереди оказался унитаз. Мне брезгливо было трогать кошачье дерьмо, поэтому я высыпал туда полный лоток наполнителя. Унитаз безнадежно засорился и вода норовила перелиться через край. По заветам классика я попробовал протолкнуть наполнитель вилкой, но она застряла в изгибе слива и осталась торчать где-то на унитазном дне в толще мутных вод. С этого дня мы ходили только в ванну, при необходимости измельчая стул вилкой перед смывом.

Разрушив Егору квартиру, я взялся за его жизнь. Егор не курил, почти не пил водки, не ел грибов, марок, таблеток и даже не присыпал головку полового члена кокаином перед половым актом. Внешне Егор сошел бы за зожника, если не одно «но» – он был катастрофически падок на стимуляторы. Стоило крупинке амфетамина соприкоснуться с Егоровой слизистой, как тот выпадал из жизни в долгий и изнурительный марафон. Потому между рецидивами он сидел в глубокой завязке. Но в марафоне Егору было уже без разницы, чем догоняться, лишь бы поддержать стим. Метамфетамин, мефедрон, метилфенидат, метилендиоксипировалерон, альфа-пирролидинопентиофенон, эфедрин во всех возможных формах, кофеин из аптеки в лошадиных дозах, ну и на худой конец кокаин.