Методологическая несостоятельность теории буржуазной эстетики - [7]
– По рукам! – Егор сиял. Легко было соглашаться тогда, под веществами, когда в яйцах еще бурлила сперма, а Анжелика, возбудившись от наших разговоров, откинула одеяло и полезла рукой к себе между ног.
Так родилось мое предприятие…
Звонок в домофон вывел меня из дремы. Чуть не заснул, разомлев от сладких воспоминаний. Слегка перекурил.
Срочно нужно достать конверты: как ответственный режиссер, я распечатал роли для каждого актера, что им нужно будет делать, как двигаться, какие функции выполнять в процессе. Три конверта, все подписаны, три имени: Егор, Вероника, Александр Михалыч.
Стук в дверь, мы начинаем!
Предприятие
Герой открывает дверь, в квартиру заходят Егор, Вероника, Александр Михалыч. Егор держит в одной руке брелок с ключами от машины, в другой у него большая черная сумка. Две пятилитровые бутылки несет Александр Михалыч. На Веронике вызывающий макияж, она в короткой юбке с блестками, джинсовке, кроссовках.
Герой. Пиздец, заебался вас ждать! Проходите, проходите, дорогие.
Герой пытается вручить гостям конверты, они еще не успели зайти в квартиру, Александр Михалыч стоит в дверном проеме.
Александр Михалыч. И тебе здравствуй, друг-сундук.
Вероника. С водой пиздец, да? Значит никакой спермы.
Г. Что значит никакой спермы? Ты свой конвертик-то открой, там всё написано, не может быть без спермы! Кто будет смотреть порнуху без спермы?
В. А что мне твой конвертик, вытереться им? Я после твоей самодеятельности домой в конче поеду? Да пошел ты.
Г. Вот, Егор воду привез, мы тебе в тазике погреем, всполоснешься. Вероника, пожалуйста, не ной. Две штуки – это со спермой. Не обсуждается. Егор, ты всё оборудование привез? Освещение, камера, штатив, рельсы?
Егор. Ты заебал спрашивать, да, я всё привез.
В. (к Герою) Дорогой, можно тебя на секунду?
Вероника и Герой уходят на кухню. Другие гости осматриваются в комнате. Вероника говорит вполголоса, но эмоционально.
В. Ты охренел, это что за старый дед вообще? Ты сказал, будет милый дядечка. Это что, блин, дядечка? Это охуевший дедушка!
Г. А что с ним не так? Тебе не надо с ним трахаться, он просто посмотрит. Ну, ногу может тебе полижет, еще что-то. Трахаться только с Егором. Всё равно после того, как мы всё снимем, на тебя и не такие упыри будут смотреть и дрочить. Привыкай, хе-хе.
В. Еще что-то – это что?! Я не хочу, чтобы этот старый алкаш мне лизал! В общем, с тобой как всегда всё мутно, давай еще кусок баксов сверху.
Г. Слушай, Вероника, у меня прямо сейчас не так всё хорошо с деньгами… Давай так, если всё хорошо пройдет, снимемся, в продакшн выйдем, тогда обсудим твой гонорар сверху, в качестве процента? Так, подожди секундочку…
Герой спешно удаляется из кухни.
Г. Мужики, открывайте конверты, для каждого всё описал, что делать придется, чтобы не было сюрпризов. Режиссура на высшем уровне. Егор, как конвертик прочитаешь, поставь пожалуйста свет, собери камеру.
В комнату заходит Вероника, подходит к тахте.
В. Это вот тут всё делать? Да она развалится нафиг под троими.
Г. Да, всё тут. Шикарная тахта, нам по стилю и эстетике очень подходит. Александр Михалыч может и на полу посидеть, вы главное поближе к нему лягте.
В. А простынь ты взял?
Г. Блять, Вероника, ты часто в порнухе видишь простыни?! Нет, не взял.
Е. Пиздец ты жлоб, если честно, не мог квартирку получше снять? Что это за дыра, где вода, где хоть какие-то удобства? Ты бы нас еще на заброшку повел снимать.
А. М. Я так понимаю, если посрать, то тоже смывать нечем будет?
Г. Егор, не сильно хуже, чем твоя халупа. Просто хотел, чтобы ты чувствовал себя как дома. Александр Михалыч, дома посрешь. Так, давайте, все читаем свои роли!
Гости вскрывают конверты, вытаскивают листы, начинают читать.
А. М. А где тут секс? Ты же обещал, что трахаться будем? Я пока что вижу только, что сижу на полу!
Г. Секс будет, но не у тебя, Александр Михалыч. У тебя вот такая роль, а дальше как сам с Вероникой договоришься.
В. Не буду я с ним договариваться! И чтоб лизал мне не хочу, я уже сказала!
Е. Что за хуйня? (цитирует) «В. лежит на спине, раздвинув ноги. А. М. прижимается к её животу, лицо повернуто в сторону Е., который совершает фрикции. Е. вытаскивает член и эякулирует так, чтобы попасть на живот В. и на лицо А. М. Далее А. М. слизывает с живота М. эякулянт Е.» Не буду я на Александра Михалыча кончать, ты ёбу дал? Ты сказал, что он просто посмотрит!
А. М. Сынок, ты не охуел? (цитирует) «Лижет», «лижет», «лижет», «слизывает с живота»… А где я ебаться-то буду? Мы не так договаривались.
В. Фу, ребята, вы посмотрите что он в конце написал!
Е.(цитирует) «В. сидит в ванне, ноги поджаты под себя, рот . Подходит Е. и мочится ей в рот и на грудь, при этом В. растирает капли мочи по коже. Часть мочи В. сохраняет во рту. В. встает ногами на бортики ванны, приходит А. М., ложится так, чтобы его открытый рот находился под влагалищем В. Далее В. выплевывает мочу на А. М., далее мочится на него сама».
В. Серьезно, ты хотел, чтобы мы всё это делали?
Е. Да он обкуренный, посмотри на него. И хуету эту писал обкуренный, с недельного бодуна, как всегда.
Г. Подождите, ребята, подождите! Что за ханжество вы мне тут устраиваете? Я же знаю каждого из вас. Чем вам не нравятся эти роли?
История о Человеке с экзистенциальным кризисом, у которого возникло непреодолимое желание покрасить статую Ленина в желтый цвет. Как он пришел к такой жизни и как этому поспособствовали непризнанный гений актерского мастерства Вован, Артур Тараканчиков, представительница подвида «yazhematikus», а также отсутствие космической программы в стране Эритрея и старый блохастый кот, вы сейчас узнаете.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В провинциальном городе все чаще стали нападать на так называемую «гопоту» – парней в штанах с «тремя полосками» с пивом и сигаретой в руках, бродящих по кабакам, занимающихся мелким разбоем, живущих без царя в голове. Известны организаторы этих «зачисток» – некие RASSOLNIKI. Лидеры этой группировки уверены – гопота это порождение Советского Союза и она мешает встать на ноги новой стране. Особенно гопота во власти, с которой RASSOLNIKI планируют бороться далеко не маргинальным методом.Тем временем в город приезжает известный журналист Александр Рублев, ему поручено провести расследование и сделать о RASSOLNIKах материал.