— А ремонтировать?
— Ты что! В ночную смену такие поломки не устраняются. Это работа «дневников». Понял?
— Понял.
Они так и сделали, но звонки в эту ночь не прекращались.
— Пойдешь по этому вызову один, — сказал Вадик. — А то не успеваем.
— Я?! — опешил Никита.
— Не боись. Придешь туда, откроешь шкаф и тяни время. Умное лицо сотвори. А там и я подтянусь.
И они разошлись в разные стороны.
Поломка оказалась страшной. Когда крановщик включал рычаг хода моста, начинали двигаться тележки, а когда он включал тележки, кран превращался в настоящее чудовище, беспорядочно хлопающее своими клешнями.
Никита открыл шкаф и тупо уставился на знакомые, но совершенно непонятные агрегаты. Копируя Палыча, он вызвал к жизни отверткой несколько коротких замыканий, и на этом его фантазия иссякла. Крановщик с надеждой посмотрел на него:
— Ну?
— Дождь, — сказал Никита. — Будем применять «метод научного тыка».
Он достал моток толстой медной проволоки и опутал ею все содержимое шкафа. С сомнением поглядел на получившуюся конструкцию, потом на крановщика.
— Ты отошел бы подальше. А то мало ли что.
Взрыв превзошел все ожидания: у шкафа снесло двери, а внутренности заполыхали насыщенным оранжевым пламенем. К небу повалил густой черный дым, в свете прожекторов выглядевший особенно эффектно.
Крановщик завопил:
— Ты что, изверг, делаешь?
— Не стой на пути прогресса, — уверенно произнес Никита. — И не ссы.
Испуганное лицо Вадика показалось на горизонте, и Никита помахал ему рукой в знак приветствия.
***
— В институт тебе поступать надо, — сказал дядя Миша. — Электрик из тебя вряд ли получится — это я тебе как специалист говорю. А начальник может выйти неплохой. Характеристику мы тебе дадим и направление тоже — без конкурса пойдешь. Отучишься пять лет, в партию вступишь…
— А можно? — загорелся Никита.
— Почему же нельзя?
— Так ведь меня из Комсомола выперли.
Дядя Миша посмотрел на него с некоторой разновидностью уважения:
— И когда ты только успел?
— Они первые полезли. И потом, их трое было, а я один.
Дядя Миша задумался, но потом махнул рукой:
— Да хрен с ней, с партией! Ты главное учись, сынок, а там видно будет.
Золотые были слова.
Сергей Боровский
Москва, 2005
