Метод исследования экономического закона движения капитала в "Капитале" К. Маркса - [22]
Рациональным в гегелевских рассуждениях по поводу механизма, химизма и организма является плодотворная попытка раскрытия этапов диалектического движения и познания объективности. Гегель определил механизм в качестве всеобщей логической категории, показал, что он присутствует не только в природе, но и в таких сложных образованиях, как человек и его мышление, обосновал необходимость его исследования как первой формы и первого этапа познания объективности. Вместе с тем он подчеркивал, что механизм — это очень бедное понятие, а механическое рассмотрение объективного мира является поверхностным.
Конспектируя ту часть «Науки логики», в которой рассматривается механизм, В. И. Ленин отмечал, что понятие закона сближается здесь с понятиями «порядок», «неоднородность», «необходимость», «объективная тотальность», «принцип самодвижения». [99] Это ленинское замечание имеет очень важное значение для уточнения понятия «закон» и иерархии законов.
Вначале закон определяет себя как всеобщность на определенном этапе ее развития от абстрактной до конкретной. Он появляется как постоянный образ изменяющегося явления, как единообразие многообразного. Однако само это многообразное в процессе поступательного движения от простого к сложному конкретизируется, как об этом уже говорилось выше, оно последовательно выступает в виде целого и частей, субстанции и акциденций, причин и следствий, особенного и единичного, механического и химического объектов, организма. Соответственно конкретизируются и формы однообразия многообразного, формы всеобщности. Они выступают как сила, необходимость, причинность, взаимодействие, субъективная и объективная всеобщность, род, цель.
Если под законом понимать не просто конкретную, определенную всеобщность, а все ее определенности, начиная от явления сущности, то перечисленные выше формы внутреннего единообразия многообразного можно было бы назвать законами. Именно так определял Гегель понятие «сила». «Сила, — писал он, — есть внутреннее единство многообразного и в этом единстве познается господствующий закон». [100]
Для характеристики основного экономического закона большое значение имеет понятие «цель», поэтому есть необходимость остановиться на рассмотрении этого понятия подробнее.
Цель, или целевое отношение, является третьей высшей формой объективности, единством механизма и химизма. В своем развитии она проходит три ступени: 1) субъективная цело, 2) осуществляющаяся цель, 3) осуществленная цель.
Вначале цель как субъективное противостоит в себе объекту. Она соотносится с объектом потому, что объективность есть в ней как идеальное, или идеальный образ объекта. Ее первой определенностью как субъективности является отрицание объективного. Вторая ее определенность — отрицание отрицания и полагание отрицательного по отношению к субъекту, т. е. полагание внешнего объекта. Это полагание еще не есть сама осуществленная цель. Определенный таким образом объект есть средство. Через средство цель связывает себя с результатом, продуктом, в котором она должна воплотиться. Осуществленная в результате внешней целесообразной деятельности субъективная цель конечна. Результат, продукт этой деятельности является средством новой цели, которая осуществляется в продукте, являющемся средством новой цели, и так до бесконечности. Этот не имеющий конца процесс, или «дурная» бесконечность, снимается истинною бесконечностью, которая есть внутренняя целесообразная деятельность. Здесь цель имеет средства в самой себе, а не вовне. В одно и то же время она есть цель и средство, причина и следствие, начало и результат, субъективность и объективность. «Внутренняя целесообразность, — писал Гегель, — заключается в том, что нечто является в самом себе как целью, так и средством, как своим продуктом, так и началом, производящим этот продукт. В этом и заключается самоцель».[101]
Субъективная цель, становящаяся объективной всеобщностью, находится как бы вне механического и химического процессов, где объекты действуют друг на друга соответственно их природе и обобщают себя в этом взаимодействии. Вместе с тем она есть то, что сохраняется в них. «Бог, — писал Гегель, — дает людям действовать как им угодно, не стесняет игру их страстей и интересов, а получается из этого осуществление его целей, которые отличны от целей, руководивших теми, которыми он пользуется». [102]
Диалектический материализм, конечно, решительно отвергает целесообразность, сознательно реализуемую цель в истории развития природы. Однако в обществе ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели. «Желаемое, — подчеркивал Ф. Энгельс, — совершается лишь в редких случаях; по большей же части цели, поставленные людьми перед собой, приходят во взаимные столкновения и противоречия или оказываются недостижимыми частью по самому своему существу, частью по недостатку средств для их осуществления.
Столкновения бесчисленных отдельных стремлений и отдельных действий приводят в области истории к состоянию, совершенно аналогичному тому, которое господствует в лишенной сознания природе. Действия имеют известную желаемую цель; но результаты, на деле вытекающие из этих действий, вовсе нежелательны. А если вначале они, по–видимому, и соответствуют желаемой цели, то в конце концов они ведут совсем не к тем последствиям, которые были желательны. Таким образом, получается, что в общем и целом случайность господствует также и в области исторических явлений. Но где на поверхности происходит игра случая, там сама эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы».
