Метелица - [28]

Шрифт
Интервал

Он знал, что на болоте, в камышах, ни один взрослый не сможет найти детей, не говоря уже о немцах, которые в трясину и шагу не ступят.

— Тикай! — раздался мальчишеский голос, и детвора кинулась врассыпную.

В ушах заломило от детского писка:

— И-и-и!..

— У-у-у!..

— Ма-ма-а-а!

Одни кинулись к саду, другие полезли прямо через забор, третьи рванулись к сараю. Солдаты, расставя руки, ловили детей, срывали с забора и кидали на землю, те вскакивали, с писком отбивались от немцев, кусались и ревели. Двое малышей юркнули под воз, зарылись с головой в солому, выставив наружу босые пятки; немец волок их оттуда обоих сразу, ухватив за ноги. Солома стлалась по двору.

— К болоту-у-у! — кричал Тимофей, срывая голос.

— Молчать! — Штубе уставился на него красными злыми глазами.

— К болоту! — повторял Тимофей, не обращая внимания на коменданта.

— Bringt ihn zum schueeigen![8] — приказал Штубе подбежавшему солдату.

— Schwein![9] — прорычал солдат и с размаху огрел Тимофея по скуле.

Тимофей отлетел шага на три, чудом удерживаясь на ногах.

— К болоту! — простонал он бессмысленно, как будто в одном этом слове таилось спасение детей.

Удар приклада в подбородок опрокинул его на землю. Небо кувыркнулось, горячий солнечный луч полоснул по глазам, и Тимофей провалился в тишину.

* * *

Очнулся Тимофей от холода. Голова его лежала на нижней ступеньке крыльца, рядом сидела Прося и обливала затылок водой из деревянного ковшика. Мокрая рубаха прилипла к спине, к груди, освежая горячее тело. Анютка стояла возле матери и кулаками вытирала слезы.

— Очнулся, — вздохнула с облегчением Прося. — Слава те, господи! А я чуть было не обмерла… Прислухалась — не дышишь…

Тимофей попробовал привстать и рухнул обратно. Голова гудела как чугунная. Хотел заговорить, но резкая боль ломанула челюсти, и глаза сами собой сомкнулись.

— Лежи, Тима. Лежи, — заторопилась Прося. — Охолонь чуток.

Переждав головокружение, Тимофей открыл глаза и прошептал сквозь зубы:

— Что — дети?

— Разбеглись, Тима. Разбеглись. Артемка с Анюткой в шкапу просидели, а Максимки нету. Может, утек? Он шустрый.

— Все разбежались?

— Ой, Тимофей, не все. Которых поймали — увезли.

— Много?

— С десяток, не боле. Да ты не сомневайся, привезут. Оглядят и привезут, ироды проклятые! И надо было тебе…

Тимофей дернул головой и застонал от боли. Минут пять пролежал молча, собираясь с силами, потом с помощью Проси приподнялся и сел. Прося туго стянула ему голову мокрым полотенцем, и боль помалу начала отступать.

Все так же посвистывал ветер над садом, только во дворе стояла непривычная тишина. Ворота были распахнуты настежь, ветхий забор со стороны болота провис, готовый вот-вот рухнуть, кругом по земле разбросана солома, да четкие следы кованых сапог изрыли двор. Пусто вокруг. И жутко.

— Надо в деревню… — заговорил Тимофей, стараясь не разжимать зубов, — сказать, чтобы детей забрали… Всех.

— Знают в деревне. Я еще сбегаю. Давай-ка на крыльцо переберемся, в пыли сидишь, — хлопотала Прося. — А чего — всех?

— Кончился детдом, — простонал Тимофей, перебираясь на крыльцо.

— Ты что такое говоришь? Куда ж они их, а? Возвернут ведь… — неуверенно сказала Прося.

— Не знаю куда. Только не на медосмотр. Чуял же, нутром чуял недоброе!

— Да что, что, Тимофей?

— Не знаю. Боюсь — в Германию… Не знаю, Прося!

Вскоре в детдоме собрались метелицкие бабы. Никто не знал, кого из детей увезли. Тимофей наказал бабам разобрать детей по дворам.

— Аб чем гомонка? Заберем, заберем!

— Да рази ж отдадим детей энтим душегубам!

— А вы куда глядели, Антипович?

— Куды ему одному супротив немца?

— Бачь, измочалили человека…

— Ой, лихо-лихочко!

— Бяда…

Бабы посудачили и кинулись к болоту. Перепуганные дети не выходили на бабий зов. Отыскать же их в камышах, вставших сплошной стеной версты на полторы вдоль болота, не было никакой возможности. Бабы пришли в детдом и стали ждать.

Дети вернулись под вечер, все разом. Первыми показались Витька-сирота и Палашкин восьмилетний Колька, грязные, исцарапанные до крови. Бабы тут же накинулись на них:

— Где остальные?

— Туточки, за садом.

Колька шмыгнул в сад и лихо свистнул три раза. Детвора гурьбой повалила во двор. Бабы торопливо разбирали детей и уводили в деревню.

Полина, бледная, с растрепанными волосами, бегала по двору, искала Максимку и не могла найти.

— Прося, где ж он? Господи!

— Ой, сестра, не ведаю, — отвечала Прося. — Во дворе бегал. Хватали без разбору и кидали в машину.

— А Артемка еще в обед прибег…

— В шкапу они с Анюткой ховались.

— Как же ж так, Тимофей? Что ж то будет?

Тимофей стоял посередине двора, силился что-то сообразить и не мог. В голове все путалось и гудело.

— Да что ты к нему, Полина! Оглушили сразу, чтоб им!..

— Побегу в Липовку, — спохватилась Полина. — Успею…

— На ночь глядя? — напугалась Прося. — Ой, девка, сгинешь где на шляху!

Не нашли еше двоих детей, и матери их во главе с Полиной заторопились в Липовку.

* * *

Поздним вечером, когда все утихло, прибежал Гаврилка. Он сновал по флигелю, скрипя половицами, потряхивая пузом, и приговаривал:

— Што ж вы, Антипович! Да рази так можно? Теперича и мне несдобровать. Накликали беду, Антипович. Я бьюсь, бьюсь, стараюсь, кабы все по-людски, а вы вот… Да люди ж они! Возвернут хлопят.


Рекомендуем почитать
Маунг Джо будет жить

Советские специалисты приехали в Бирму для того, чтобы научить местных жителей работать на современной технике. Один из приезжих — Владимир — обучает двух учеников (Аунга Тина и Маунга Джо) трудиться на экскаваторе. Рассказ опубликован в журнале «Вокруг света», № 4 за 1961 год.


У красных ворот

Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Музыканты

В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.


Лики времени

В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.


Сын эрзянский

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Великая мелодия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.