Метаморфозы сознания - [29]

— Разумная идея, — послышалось сверху. Джеймс повернул голову — на следующем ряду у самого края сидел, улыбаясь, седовласый учёный. — Должен признать, я не ожидал такой работы мысли от военного человека.

— Надо же разрушать стереотипы, — ухмыльнулся американец.

— Только я позволю себе немного дополнить вашу мысль. Скорее всего, акванты — это конгломерация форм, разделённых по исполняемым функциям. Как муравьи. Рабочие, солдаты…

— Звучит похоже на правду, — согласился Джеймс.

— Это одна из рабочих гипотез. У тех, кто взял на себя труд прочитать всю доступную информацию и заглянуть в морг, — биолог вновь улыбнулся.

— А! Отрадно видеть, что тут собрались не только старые маразматики.

— Как грубо, — обиделась Виктория.

— Ну, я же не вас имел в виду…

— Тем не менее, всё это лишь гипотезы, молодой человек, — помолчав, сказал биолог. — Вы совершенно правильно сказали, что нам нужно больше пленных. Пойманный вами аквант, несомненно, ценная добыча, но лишь потому, что другой у нас нет.

— Значит, нужно организовать охоту? — Джеймс крепко задумался.

— Ну почему же? — удивился его собеседник. — Думаю, они придут к нам сами.

— Зачем они вообще напали на нас? — вздохнула Виктория.

Капитан посмотрел на неё.

— Это же ясно, как день, — сказал он. — Потому что мы прилетели заселить мир, который они считают своим.

Административный центр Мидгарда, 4 июня. Хелена Моргенсен

Эдмунд Келлер слушал внимательно. Отчёт Хелены он прочитал очень быстро, после чего пожелал выслушать его ещё и от самого автора. Ординатору пришлось подчиниться, и она входила в кабинет Келлера с чувством, что над ней издеваются.

— Всё хуже, чем я думал, — помолчав, сказал Келлер, когда Хелена закончила. — Вопросов множество, а ответов у нас нет. Логика не сходится. А значит, мы что-то упускаем.

— Что вы имеете в виду?

Он откинулся на спину кресла.

— Понимаете, доктор Моргенсен, я передал ваш отчёт в отдел обороны, где его изучили и проанализировали. Вы не делали никаких выводов из произошедшего, потому что вам этого не поручали, а если говорить откровенно, это и не ваша работа. Здесь нужно подключать не биохимию, а тактику и стратегию.

— Мне по-прежнему неясно, — сказала Хелена.

Келлер вздохнул.

— Ваш отчёт прочитали военные. И им сразу бросилась в глаза странная деталь. Засада была организована превосходно: если бы не ваша прозорливость, скорее всего, вся группа погибла бы. А вот на захват этой же группы, угодившей в пещеру-ловушку, направили совершенно не приспособленных к этому, хм, существ. В рапорте капитана Гленна утверждается, что действовали они хуже зелёных новичков, хотя он и соглашается, что, скорее всего, это действительно были солдаты. Сейчас доктор Кристофоретти проводит анатомирование последнего из убитых, по-моему, это доставляет ей какое-то извращённое наслаждение. Но я не думаю, что это что-то изменит. Моё мнение останется прежним.

— Когнитивный диссонанс из-за противоположности этих двух фактов?

— Да. Из этого следует то, что мы попросту не знаем всей картины.

— Ещё бы, — Хелена позволила себе лёгкую усмешку. — Мы не знаем об аквантах практически ничего.

— По сути, да. Я хочу, чтобы вы собрали данные по биосфере Фрейи и помогли военным разработать инструкции для солдат на основе наших новых данных. Возможно, были бы хорошо, если бы вы занялись изучением военной науки. Тогда мы займёмся поиском и изучением аквантов уже вплотную. Вполне возможно, мы сумеем войти в контакт с ними и заключить мир.

— И я должна быть готовой корректировать эти инструкции?

— Разумеется.

— Тогда я займусь сегодня же.

— Превосходно. Что ж, тогда более не задерживаю.

Хелена не шевельнулась.

— У меня есть один вопрос, доктор Келлер.

Он поднял взгляд.

— Да?

— Тогда, на острове, моя лучшая и единственная подруга умирала от яда. Любая другая девушка на моём месте впала бы в панику. Конечно, возможно, она пересилила бы себя и сумела бы вспомнить о приборе искусственной вентиляции лёгких. И даже установить его. Но в любом случае её эмоции мешали бы делу, а руки дрожали бы от притока адреналина.

— Понимаю, — глухо сказал Келлер.

— Раньше я думала, что это просто из-за флегматичного характера, — угрюмо продолжала Хелена. — А теперь вот настал критический момент, и было то же самое, что и обычно. Я боялась за Фиону, боялась, что сделаю что-то не так, но это не мешало мне действовать.

— Разве это плохо?

— Если смотреть с точки зрения Фионы — нет. Для меня же это как минимум странно, потому что ни один нормальный человек не испытывал бы того же, во всяком случае, без серьёзной подготовки. Я хочу ответов, доктор Келлер. Насчёт того, что со мной сделали.

— Вы не первая, кто их требует, — проворчал он. — Проблема в том, что вы можете в них разобраться… Вот что. Я дам вам это, — он достал блокнот, вырвал лист и изящной ручкой размашисто написал на нём адрес. — Договорюсь с ним, а моя секретарша сообщит, когда вам прийти. Он ответит гораздо лучше меня.

Хелена взяла в руки листок.

«Улица Брэдбери, д. 5, Владимир Рыжков», — гласила надпись.

Центр контроля биологических угроз, 4 июня. Фиона Кристофоретти

«Тетродотоксин: небелковый яд нервно-паралитического действия. Химическая формула: CHNO. Физическое действие на организм: молекулы тетродоксина закупоривают натриевые каналы нервных волокон, блокируя ток ионов натрия и, таким образом, управление мышцами. Симптомы отравления…»