Метаморфоза мифа - [21]
– Не обещаю. С работой завал. Но, всё равно, спасибо за приглашение. Супруге горячий привет. И сыну тоже.
Олег ушёл. Доктор, сложив руки на груди, проводил его взглядом до дверей.
– Ай! Какой хороший человек!
Глава «М»
Мозгами лучше пораскинуть, чем раскидываться. Голова без мозгов не болит. Голова капитана после удара по ней пистолетом изрядно побаливала. Но не только из-за травмы. Радужное предвкушение дачного отдыха после ранения Шурочки растворилось безвозвратно. Князев приехал в контору, где собирался дожидаться возвращения Адливанкина. В коридоре он встретил прикреплённого к его группе следователя Рябова.
– Макар, ты тоже остался без выходных?
– Вытащили. Свидетель до понедельника не мог подождать. Думает, что мы здесь живём.
– Какой свидетель?
– По делу о травматах. Когда началась пальба, он шёл по тротуару навстречу нашему покойничку.
– Ну? И что?
– Когда тот рухнул на землю, подумал, что в него пуля попала. Поэтому сразу бросился на помощь. Потом первым вызвал «скорую» и опергруппу. В суматохе его оттёрли от места происшествия, но так и не допросили.
– Всё как всегда у идиотов. Главное пёстрые ленты натянуть и создать иллюзию серьёзного расследования.
– Мужик оказался ответственным товарищем и сегодня припёрся в полицию. А они его отослали к нам. Меня поэтому и вызвали. Вы же на выезде.
– Я понял. Ты о деле докладывай.
Рябов сделал равнодушное выражение лица и стал небрежно крутить пластмассовый органайзер на столе.
– Да, ничего особенного.
– Ну!
– Говорит, что клиент был ещё жив, когда он к нему подполз.
– Что ты тянешь? Говори, если по делу что-то есть.
– Ему его слова сначала показались бредом. Но, подумав, он на всякий случай решил рассказать нам.
– Не томи.
– Да там всего пара слов, но на самом деле немного странных. Скончавшийся дедуля произнёс: «Они вывозят иконы, картины и скульптуры КамАЗами». И отдал богу душу. Из киношки, наверняка, возвращался. Набрался впечатлений. А иначе, кто при нормальной работе головного мозга, перед смертью будет болтать о самосвалах?
– Интересно. Жертву идентифицировали?
– Да! Но ничего особенного. Обычный старичок. Год до пенсии оставался. Курсаков Константин Николаевич.
– Кем работал?
– Хирургом в поликлинике.
– Макар! Ты партизан? Почему из тебя всю информацию клещами приходится тащить? В какой поликлинике?
– Это ведомственная поликлиника. В ней таможенники обслуживаются.
– Вот!
– Что «вот»?
– С этого надо было начинать.
– Что «начинать»?
– Рябов, не заводи меня. Я сегодня злой! Похороны когда?
– Похороны? Похороны завтра.
– Срочно отправляй его на вскрытие. И пусть кровь по полной программе исследуют.
– Думаешь, он не случайно помер?
– Думать не вредно. Но лучше знать наверняка! А ты пока развороши поликлинику. Только аккуратно, не привлекая особого внимания. Мол, положено так.
– Чего спрашивать?
– Узнай, с кем он контактировал из таможенников в последние три дня, неделю, месяц. Список составь соответствующий. А я посмотрю, подумаю, – и, взглянув на следователя, добавил: – вместе подумаем.
Глава «Н»
Несомненно, в государстве, как в огороде. Если нет порядка – не будет ни красоты, ни урожая. Трава! Откуда ты берёшься? За культурными растениями ухаживаешь, как за грудным ребёнком. Вынашиваешь, практически на руках. Кормишь, поишь, рыхлишь. И часто – всё напрасно. А сорняки растут сами собой. Хоть бы хны им, и на отсутствие ухода наплевать! Настя пропалывала клумбу. Закончив, зашла домой вымыть руки. Ополоснув колодезной водой лицо, она помотала тяжёлой гривой тёмно-русых волос и закинула их назад, закрепив заколкой. Взглянула на себя в зеркало. Вроде бы пока ничего. Даже очень ничего. Есть, конечно, признаки усталости под глазами и немного обветрила кожа. Надо сделать маску. Взяв из холодильника миску собранной утром клубники, Анастасия раздавила несколько ягод в деревянной чашке и смешала полученную массу со сметаной и оливковым маслом. Так, где моя кисточка для нанесения маски? Она всегда лежала рядом с чашей и деревянной ложечкой. Утром точно всё было в полном комплекте. Ну, я не знаю – опять Тёмка забрал!
– Сына, ты зачем взял мою кисточку? Сейчас же верни!
А в ответ тишина. Что же за пацан такой?
– Тёма, надо клубнику доесть.
В ответ сразу же раздался голос сына:
– Иду, мама.
По лестнице, ведущей на второй этаж, пулемётной очередью затопали ноги любителя сладенького. Руки и лицо его были вымазаны красками.
– Я здесь.
Настя приобняла сына, прижав его к своему бедру.
– Хорошо, что ты «здесь». Мне не хочется опять читать тебе нотацию. Догадываешься о чём я?
Артём между тем успел набить полный рот ягоды, поэтому ответил матери не совсем внятно, но уверенно:
– Конечно, я же сын Шерлока Холмса. Надо руки помыть.
– И руки тоже. Но по лестнице бегать нельзя. Я сто раз уже об этом говорила. Это опасно.
– Хорошо, мама, понял!
Сын схватил вазу с ягодами и, быстро перебирая ногами, затопал по ступенькам лестницы.
– Тёма!
– Что?
– Не торопись.
Сын остановился.
– Я и так еле иду. Практически крадусь.
– А руки?
– Они чистые.
Он уже собрался продолжить путь.
– Тёма, зачем ты взял мою кисточку?
– Я не брал.
– Врать не хорошо.
– Она мне нужна.
Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Люси и Гейб познакомились на последнем курсе учебы в Колумбийском университете 11 сентября 2001 года. Этот роковой день навсегда изменит их жизнь. И Люси, и Гейб хотят сделать в жизни что-нибудь значительное, важное. Гейб мечтает стать фотожурналистом, а Люси – делать передачи для детей на телевидении. Через год они встречаются снова и понимают, что безумно любят друг друга. Возможно, они найдут смысл жизни друг в друге. Однако ни один не хочет поступиться своей карьерой. Гейб отправляется на Ближний Восток делать фоторепортажи из горячих точек, а Люси остается в Нью-Йорке.
Три женщины-писательницы из трех скандинавских стран рассказывают о судьбах своих соотечественниц и современниц. О кульминационном моменте в жизни женщины — рождении ребенка — говорится в романе Деи Триер Мёрк «Зимние дети». Мари Осмундсен в «Благих делах» повествует о проблемах совсем молодой женщины, едва вступившей в жизнь. Героиня Герды Антти («Земные заботы»), умудренная опытом мать и бабушка, философски осмысляет окружающий мир. Прочитав эту книгу, наши читательницы, да и читатели тоже, узнают много нового для себя о повседневной жизни наших «образцовых» северных соседей и, кроме того, убедятся, что их «там» и нас «здесь» часто волнуют одинаковые проблемы.
Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)