Метаморфоза мифа - [21]
– Не обещаю. С работой завал. Но, всё равно, спасибо за приглашение. Супруге горячий привет. И сыну тоже.
Олег ушёл. Доктор, сложив руки на груди, проводил его взглядом до дверей.
– Ай! Какой хороший человек!
Глава «М»
Мозгами лучше пораскинуть, чем раскидываться. Голова без мозгов не болит. Голова капитана после удара по ней пистолетом изрядно побаливала. Но не только из-за травмы. Радужное предвкушение дачного отдыха после ранения Шурочки растворилось безвозвратно. Князев приехал в контору, где собирался дожидаться возвращения Адливанкина. В коридоре он встретил прикреплённого к его группе следователя Рябова.
– Макар, ты тоже остался без выходных?
– Вытащили. Свидетель до понедельника не мог подождать. Думает, что мы здесь живём.
– Какой свидетель?
– По делу о травматах. Когда началась пальба, он шёл по тротуару навстречу нашему покойничку.
– Ну? И что?
– Когда тот рухнул на землю, подумал, что в него пуля попала. Поэтому сразу бросился на помощь. Потом первым вызвал «скорую» и опергруппу. В суматохе его оттёрли от места происшествия, но так и не допросили.
– Всё как всегда у идиотов. Главное пёстрые ленты натянуть и создать иллюзию серьёзного расследования.
– Мужик оказался ответственным товарищем и сегодня припёрся в полицию. А они его отослали к нам. Меня поэтому и вызвали. Вы же на выезде.
– Я понял. Ты о деле докладывай.
Рябов сделал равнодушное выражение лица и стал небрежно крутить пластмассовый органайзер на столе.
– Да, ничего особенного.
– Ну!
– Говорит, что клиент был ещё жив, когда он к нему подполз.
– Что ты тянешь? Говори, если по делу что-то есть.
– Ему его слова сначала показались бредом. Но, подумав, он на всякий случай решил рассказать нам.
– Не томи.
– Да там всего пара слов, но на самом деле немного странных. Скончавшийся дедуля произнёс: «Они вывозят иконы, картины и скульптуры КамАЗами». И отдал богу душу. Из киношки, наверняка, возвращался. Набрался впечатлений. А иначе, кто при нормальной работе головного мозга, перед смертью будет болтать о самосвалах?
– Интересно. Жертву идентифицировали?
– Да! Но ничего особенного. Обычный старичок. Год до пенсии оставался. Курсаков Константин Николаевич.
– Кем работал?
– Хирургом в поликлинике.
– Макар! Ты партизан? Почему из тебя всю информацию клещами приходится тащить? В какой поликлинике?
– Это ведомственная поликлиника. В ней таможенники обслуживаются.
– Вот!
– Что «вот»?
– С этого надо было начинать.
– Что «начинать»?
– Рябов, не заводи меня. Я сегодня злой! Похороны когда?
– Похороны? Похороны завтра.
– Срочно отправляй его на вскрытие. И пусть кровь по полной программе исследуют.
– Думаешь, он не случайно помер?
– Думать не вредно. Но лучше знать наверняка! А ты пока развороши поликлинику. Только аккуратно, не привлекая особого внимания. Мол, положено так.
– Чего спрашивать?
– Узнай, с кем он контактировал из таможенников в последние три дня, неделю, месяц. Список составь соответствующий. А я посмотрю, подумаю, – и, взглянув на следователя, добавил: – вместе подумаем.
Глава «Н»
Несомненно, в государстве, как в огороде. Если нет порядка – не будет ни красоты, ни урожая. Трава! Откуда ты берёшься? За культурными растениями ухаживаешь, как за грудным ребёнком. Вынашиваешь, практически на руках. Кормишь, поишь, рыхлишь. И часто – всё напрасно. А сорняки растут сами собой. Хоть бы хны им, и на отсутствие ухода наплевать! Настя пропалывала клумбу. Закончив, зашла домой вымыть руки. Ополоснув колодезной водой лицо, она помотала тяжёлой гривой тёмно-русых волос и закинула их назад, закрепив заколкой. Взглянула на себя в зеркало. Вроде бы пока ничего. Даже очень ничего. Есть, конечно, признаки усталости под глазами и немного обветрила кожа. Надо сделать маску. Взяв из холодильника миску собранной утром клубники, Анастасия раздавила несколько ягод в деревянной чашке и смешала полученную массу со сметаной и оливковым маслом. Так, где моя кисточка для нанесения маски? Она всегда лежала рядом с чашей и деревянной ложечкой. Утром точно всё было в полном комплекте. Ну, я не знаю – опять Тёмка забрал!
– Сына, ты зачем взял мою кисточку? Сейчас же верни!
А в ответ тишина. Что же за пацан такой?
– Тёма, надо клубнику доесть.
В ответ сразу же раздался голос сына:
– Иду, мама.
По лестнице, ведущей на второй этаж, пулемётной очередью затопали ноги любителя сладенького. Руки и лицо его были вымазаны красками.
– Я здесь.
Настя приобняла сына, прижав его к своему бедру.
– Хорошо, что ты «здесь». Мне не хочется опять читать тебе нотацию. Догадываешься о чём я?
Артём между тем успел набить полный рот ягоды, поэтому ответил матери не совсем внятно, но уверенно:
– Конечно, я же сын Шерлока Холмса. Надо руки помыть.
– И руки тоже. Но по лестнице бегать нельзя. Я сто раз уже об этом говорила. Это опасно.
– Хорошо, мама, понял!
Сын схватил вазу с ягодами и, быстро перебирая ногами, затопал по ступенькам лестницы.
– Тёма!
– Что?
– Не торопись.
Сын остановился.
– Я и так еле иду. Практически крадусь.
– А руки?
– Они чистые.
Он уже собрался продолжить путь.
– Тёма, зачем ты взял мою кисточку?
– Я не брал.
– Врать не хорошо.
– Она мне нужна.

Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.

Ну вот, одна в большом городе… За что боролись? Страшно, одиноко, но почему-то и весело одновременно. Только в таком состоянии может прийти бредовая мысль об открытии ресторана. Нет ни денег, ни опыта, ни связей, зато много веселых друзей, перекочевавших из прошлой жизни. Так неоднозначно и идем к неожиданно придуманной цели. Да, и еще срочно нужен кто-то рядом — для симметрии, гармонии и простых человеческих радостей. Да не абы кто, а тот самый — единственный и навсегда! Круто бы еще стать известным журналистом, например.

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.

…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…

Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.