Металлический турнир - [75]

Меня так сильно не выворачивало даже когда Эльфрик накормил меня плохо протушенным, старым кроликом, который, как позже выяснилось, оказался дикой собакой. Это произошло прошлой зимой. Тогда, из-за сильных морозов, вся дичь ушла глубоко в лес, отчего нам приходилось питаться костлявыми белками, и то если сильно везло. Две недели к ряду, пока я валялась в постели с подозрением на грипп, Эльфрик возвращался домой без единой добычи, совершенно пустым. В итоге, меня с горем пополам выходила Дельфина, после чего Эльфрик успешно отравил меня дикой собакой, которую его здоровый желудок переварил без проблем, а вот мне пришлось проваляться в постели еще неделю.

Сейчас же, корчась над блестящим керамическим унитазом, а не над ржавым тазом, я была уверена в том, что чувствую себя куда хуже, чем в тот раз, когда рядом со мной находились Эльфрик с Дельфиной. Сейчас мне было настолько хреново, что хотелось скончаться на месте, не отходя от унитаза, который был едва ли не стерильнее моей тарелки в Кантоне-А.

Выплюнув из себя даже больше, чем это было необходимо, я начала механически морщиться, из-за горечи поджелудочных соков, попавших мне на язык. Просидев в обнимку с унитазом в целом около пятнадцати минут, я, наконец, встала и посмотрела в зеркало. Даже привидение не могло сравниться со мной бледностью. Стерев липкую испарину со лба, я трижды почистила зубы, использовав не свою безвкусную, а сильно мятную пасту Платины. Умывшись и расчесавшись, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего, наконец, вышла из ванной.

Естественно Платина уже находился в гостиной и сидел в привычной позе на широком диване. Он снова протянул мне фиалковую таблетку, но я отказалась её брать, сказав, что не желаю снова засыпать. В ответ Платина невозмутимо произнес, что это средство вовсе не для сна, а от тошноты и несварения, после чего добавил, что оно должно спасать мой организм на протяжении следующих двадцати четырех часов.

Приняв таблетку, я поняла, что на моем бледном лбу снова начала выступать испарина. Мы с Платиной сидели друг напротив друга в полном молчании и подсознательно мне даже начало хотеться сдохнуть немедленно, чтобы это всё, наконец прекратилось, как вдруг в комнате раздался знакомый перелив колокольчиков и, спустя несколько секунд, в комнату вошла Каллиопа.

Следующий час я просидела на закрытом унитазе, совершенно не реагируя на то, что со мной делала эта женщина. Уже позже я узнала, что она обработала меня всеми видами спреев: защищающим от укусов насекомых (я пару суток могла не беспокоиться о том, что меня загрызут мелкие твари), отталкивающим воду (несколько дней можно не беспокоиться о промокании), антисептиком (неделю можно не задумываться о душе) и отбивающим запах (еще неделю можно не беспокоиться о том, что дикое животное учует мой запах, если я не буду слишком громко дышать, испуская свой аппетитный дух). На мне был обтягивающий комбинезон с длинными рукавами, переходящими в перчатки без пальцев, изготовление которого, как позже я узнала от Каллиопы, Платина заранее заказал специально для меня. Комбинезон удобно застегивался на груди и у него был удобный широкий капюшон, в котором можно было полностью укрыться, но главной его фишкой была способность к таким вещам, как маскировка (ткань-хамелеон, когда на воротнике нажималась специальная кнопка, перекрашивалась под цвет окружающей среды) и теплорегуляция (специальные волокна в минимальных количествах регулировали теплоту и прохладу моего тела, что весьма могло мне помочь в холодные ночи или знойные дни). Я прекрасно понимала, что все эти редкостные супер-примочки организовал для меня Платина, но мой язык, почему-то, не поворачивался сказать ему спасибо. Мой язык вообще не поворачивался сказать хоть что-нибудь. Я сидела напротив него за столом и ковыряла кусок отварного мяса, окончательно потерявшись в пространстве. Хотя после проглоченной мной таблетки меня больше не тошнило, и я прекрасно понимала, что перед «выходом» мне стоит хорошенько набить свой желудок, всё же еда в меня залазила с большим трудом.

С десяти до одиннадцати мы сидели за столом в полном молчании и я нервно запихивала в себя всё, что казалось для меня богатым на витамины, однако я так и не смогла объесться — наверное, сказалась утренняя рвота.

Ровно в одиннадцать Платина поднялся из-за стола, и я, по инерции, поднялась вслед за ним. Выйдя из квартиры, мы зашли в прозрачный лифт и впервые спустились на минус десятый уровень. Во время спуска мои уши закладывало даже сильнее, чем обычно, но я не обращала на это никакого внимания, тупо глядя на носки своих удобных полусапог, в которых наверняка будет удобно убегать от разъяренного тигра или еще более разъяренного Металла, или от менее разъяренного, чем Металл, но более чем тигр, тэйсинтая. Когда лифт остановился, я сильно зажмурилась и, хорошенько проморгавшись, приказала себе взять себя в руки, но это как-то не сработало. Хотя лифт открылся, Платина не двинулся с места, заставив меня еще больше напрячься.

— Что такое? — Нервно сглотнула я.

— Здесь тебя встретит Скарлетт, — спокойно ответил Металл. — Можешь выходить.