Место преступления - [81]

— Ты что, шутишь? — фыркнул Пальмистер.

— Напротив, я думаю, что Халине впервые в жизни удалось написать нечто стоящее. Я бы с удовольствием эту книгу издал, даже если бы потерял на ней деньги и доброе имя, но, поскольку первое меня не заботит, а второго и без того нет, риск был бы и впрямь невелик. Естественно, я отправился в банк, а потом поехал в общежитие. Я подошел к указанной комнате и долго стучался в дверь. К сожалению, меня никто не впустил, и я ушел ни с чем.

— Превосходно, — сказал я. — Это уже почти всё… Нам осталось прояснить всего один сомнительный момент. Почему именно в тот день и в тот самый час в дом к Халине заявился Иво Май? Может быть, вы поможете нам разрешить эту загадку, пан Пальмистер?

— Дрянь, мразь, подонок, гниль, тина и паразит, вот ты кто! — парировал Лонгин Пальмистер. — Все твои обвинения — плод фрустрации маргинала.

Я холодно продолжил:

— Постараюсь упорядочить факты так, как это мне представляется. Иво Май был приятелем Халины, о чем вы, пан Пальмистер, не знали. Она же, полагаю, подстроила ваше знакомство. Халина регулярно встречалась с Иво Маем, о чем свидетельствуют буквы «И» в ее календаре, а также использовала вашу с ним связь, чтобы вас шантажировать. Вы же, веря в чистоту намерений и искреннюю привязанность этого молодого человека, частично выдали ему свои планы насчет Халининой книги. Она, в свою очередь, тоже ему кое-что рассказала. Бедняжка Иво Май склеил одно с другим, как сумел, а поскольку знал, что вы договорились с Халиной о встрече, решил в это время забраться к ней в дом и выкрасть книгу. Обнаружили ли вы в моих рассуждениях до этого момента какие-нибудь пробелы?

Лонгин Пальмистер подавленно молчал, и я стал излагать дальше:

— Однако, когда Иво Май пришел, Халина уже была мертва. Он увидел ее, увидел, что в доме все вверх дном, и, наверное, захотел как можно быстрее слинять. К несчастью, в тот самый момент в дом вошла пани Гарцовник. Ему пришлось спрятаться и выждать, пока она уйдет. Ждать пришлось недолго…

— Откуда вы знаете? — перебила меня Катажина.

— Он был в доме до вас, потому что вы почувствовали запах одеколона. И оставался там, когда вы ушли. Мы — я и Розалия — появились чуть позже: вы нас не видели, а Иво Май — видел, о чем уведомил полицию. Следовательно, он должен был выйти из Халининого дома после вас. Иво Май не убивал Халину и не крал эту книгу. Он так же, как и вы, подумал, что и то и другое совершил Славомир Гарцовник, поэтому на следующий день появился у его квартиры, где мы с ним и встретились…

— Так это вы вломились ко мне и украли… — начал Гарцовник и замолчал.

— Да, — ответил я.

— Что? — спросила Катажина.

— То, что Иво Май ошибочно принял за рукопись Халины. Именно это он и пытался вам загнать.

— Так, значит, у него этой книги не было?

— Нет.

— И он не убивал Халину?

— Да ни в коем случае.

— Так кто же это сделал? — спросил Славомир Гарцовник.

— Поинтересуйтесь у своей секретарши, — сказал я.

— Чушь какая! — выдохнула Катажина Гарцовник.

— Вы обезумели! — гневно заявил ее сын.

— Совсем наоборот, — горестно ответил я. — Нет во мне искры безумия, есть только разум и лень, две противоборствующие силы. Выслушайте меня. Халину убил кто-то, кто хорошо ее знал. Она сама впустила убийцу в дом, наверное, даже была в халате…

— Вы угадали! — перебила Катажина Гарцовник.

— Кроме того, убийца должен был очень хорошо знать Халинины тайны. Чем воспользовался, чтобы навести подозрения на невиновного человека — сестру жертвы. С этой целью он перетряс Халинин письменный стол, где она никогда не хранила романа, отыскал альбом и злополучную фотографию, которую затем разорвал и подбросил так, чтобы она попала в руки полиции, а заодно украл другую фотографию, ту самую, с письменного стола, на которой была Анетка. Он также разыскал телефон Алины Пофигель и заманил ее в полуразрушенный нежилой дом, чтобы лишить алиби примерно на то время, когда было совершено убийство. Все это должно было указывать на преступление в состоянии аффекта.

— И вы полагаете, что все это проделала пани Квакалло? — рассмеялся Гарцовник.

— Я не стану ничего спрашивать у вашей секретарши, потому что знаю: она мне не ответит. Но не могли бы вы или ваша мама сказать мне, не живет ли, случайно, пани Квакалло недалеко от Гжибовской и Окоповой?

— Ну, может, и живет, — ответила, помедлив, Катажина Гарцовник. — Но какое это имеет значение?

— Именно там стоит дом, в котором пани Пофигель схлопотала по голове от пани Квакалло. Пани Квакалло получила задание от убийцы: ей было велено поджидать там несчастную жертву (жертву как с точки зрения закона, так и по жизни) и на некоторое время вывести ее из строя…

— Потом я встретил пани Квакалло в общаге. Я сидел в шкафу. Она стерла с ножа отпечатки пальцев, после чего принялась обыскивать комнату. Очевидно, убийце пришлось бежать в сильной спешке, и сам он этого сделать не успел, потому что вы уже стучались в дверь. Я уверен, что именно от пани Квакалло убийца узнал, что Иво Май звонил вам с предложением обменять рукопись на наличные. Убийца решил вас опередить, но что-то пошло не так, и сделка не состоялась. Пани Квакалло снова вызвали спасать ситуацию. Я поймал ее, когда она, заметив на горизонте пани Гарцовник, спряталась в общежитской кухне. Затем направился вместе с ней в одну эксклюзивную забегаловку, где она поведала мне слезливую историю о своей любви к шефу, то есть к вам. — Славомир Гарцовник покраснел (надо полагать, от восторга). — Потом на минутку вышла в туалет, позвонила убийце и сообщила, где она находится. Однако не стала его ждать, а опустошила несколько блистеров с обезболивающим и подбросила таблетки мне в кофе, в результате чего я едва не распрощался с жизнью. Пустые блистеры я позже увидел в туалете, но тогда не придал этому значения. Думаю, они там так до сих пор и валяются среди множества других вещей, о которых лучше не вспоминать. Пан Славомир, не радуйтесь раньше времени по поводу ее чувств. Если бы она действительно вас любила, то не была бы так болтлива и не валила всю вину на вас, а стояла бы на том, что не знает, кто убийца. Эта женщина разыгрывала из себя — и, кстати, весьма искусно — другую, ту самую Ину, которую так не любит ваша матушка. Вероятно, она от кого-то во всех подробностях узнала о Ининых чувствах, а кроме того, знала, как сменить имидж, чтобы на нее походить…