Место полного исчезновения: Эндекит - [5]

— Как я понимаю, вы — студенты? — поинтересовался Виктор Алдисович.

— Заканчиваю юридический факультет! — с некоторой гордостью поведал Игорь.

Легкая тень беспокойства мелькнула на лице у Лены, даже мгновенный испуг появился в глазах, но она быстро подавила в себе чувство страха и безмятежно улыбнулась своему избраннику.

Но от внимания Виктора Алдисовича ничего не могло ускользнуть.

— Леночке не очень понравилась ваша будущая профессия, — усмехнулся он. — Честный судья — нищий судья. Если только настраивать себя сразу же на адвокатуру.

— А почему не на прокурора? — усмехнулся Игорь.

— Туда берут только своих! — ответил ему такой же усмешкой Дарзиньш. — Взятки брать надо уметь.

— Так уж все и берут! — не поверил Игорь.

— Все — нет, но возможности есть у всех, — пояснил Виктор Алдисович.

— А чем вы занимаетесь? — внезапно спросила Лена.

— Я главный пастух у заблудших овец! — туманно пояснил род своих занятий Виктор Алдисович. — Вернее, у заблудших волков в овечьих шкурах. — Он рассмеялся. — Хотя смешно говорить о волках заблудившихся, скорее, заблудивших. А других волков и не бывает. Блуд в крови волков, они созданы природой блудить и резать всех, кем можно утолить свой голод.

Игорь так ничего и не понял из его объяснений, но Лена внезапно выскользнула из купе, взглядом поманив Игоря.

В эту минуту поезд медленна тронулся, провожающие встрепенулись от скуки, которая уже стала их томить, и обрадованно, с энергией замахали отъезжающим. Поезд быстро набрал скорость, и за окном поплыли сначала городские, а за ним и пейзажи природы, которые в сумерках выглядели таинственными и несколько картинными.

Лена пристроилась у окна и с какой-то печалью стала смотреть на проплывающие пейзажи. Она сразу догадалась о профессии Дарзиньша, но не стала говорить Игорю. Однако и будущая профессия Игоря восторга у нее не вызвала.

«Только отступать я не намерена! — решила про себя Лена. — Это даже интересней».

Дарзиньш понял, что Лена догадалась о его профессии, и жалел Игоря:

«Теленок! — думал он. — Окрутит, глазом не моргнешь, и веревки вить будет. Очень любопытная девочка, с большим жизненным опытом и лицом невинного ангела. Какие-то виды она имеет на Игоря. Интересно, какие?»

Но ответа на этот вопрос, естественно, у него не было.

А Лена неожиданно качнулась при очередном рывке вагона и очутилась в объятиях Игоря. Ее губы настолько приблизились к его губам, что ему оставалось только впиться в них долгим страстным поцелуем. Руки его рванулись к ее груди, но Лена решительно отвела их в сторону. С трудом оторвавшись от впившихся в ее губы губ Игоря, она твердо сказала:

— Не заводи себя, да и меня тоже! Здесь все равно ничего не может быть. Неужели я похожа на тех девчонок, что трахаются в купе ночью, когда рядом храпят еще двое пассажиров. Не торопи события. И не забывай, что у нас с тобой есть целых десять дней на взморье острова Сааремаа.

Но Игорь все же успел проверить упругость ее груди и остался очень доволен этой проверкой. Его нельзя было назвать не только девственником, но и новичком в этом искусстве. В условиях общежития на прежде застенчивых девиц, приехавших из деревень и маленьких городков, воспитанных в патриархальном духе, вдруг нападала такая жажда свободной любви, что они падали в объятия Игоря, если не гроздьями, то одна за другой в очередь. Оказывалось, что лишь страх перед отцовским ремнем и оплеухами матери держал их на поводке, а как только вдали от дома и жесткой опеки страх ослабевал, сразу естественные потребности одерживали верх над нравственностью из-под палки. А девицы все были ядреные, здоровые, выросшие на натуральных продуктах и свежем деревенском воздухе. И все они жаждали любви и ласки. Редкая ночь проходила у Игоря в одиночестве. Этого не давали сделать жаждущие ласки и любовных утех девицы.

Но никогда до встречи с Леной у Игоря не возникало ощущения хотя бы влюбленности. Он всегда был настороже, пользовался презервативами и не только для того, чтобы партнерша не подзалетела, а и для личной безопасности: мало ли с кем вчера трахалась его нынешняя партнерша. Ходить на лечение в вендиспансер времени не было, да и смотрели на таких с негодованием, как на самых распущенных людей, если и было-то единственный раз, да неудачный из-за того, что не предохранялись. И карьера таких неудачников оставляла желать лучшего. Игорь подозревал, что в ректорате имелись тайные списки, куда заносились все данные о каждом студенте, и по этим спискам их растасовывали и распределяли.

Игорь не возражал бы и против того, чтобы потрахаться с Леной в тамбуре. Мужик — есть мужик, живет по принципу: «Дают — бери!» Но ему понравилась ее недоступность, а отказ удовлетворить его страстное желание немедленно и при свидетелях вырос в его глазах до уровня порядочности.

Ему было невдомек, что Лена вела свою игру, а то обстоятельство, что объект вызывал у нее какие-то нежные чувства, ничего не значило, просто полезное совмещалось с приятным.

Лене надоели косые взгляды пассажиров, и она увела Игоря в тамбур, где неожиданно разрешила рукам Игоря погулять по своему телу, да и ее шаловливые руки не ограничивались крепкой спортивной шеей возлюбленного, а смело спускались до самого низа, где с удовольствием держались за самое сокровенное и желанное.