Место, где земля закругляется - [7]

Игорь вдруг невольно представил тонущий корабль, прыгающих в воду - или в шлюпки - матросов. И захлёбывающегося беднягу, жадно хватающего разинутым ртом последний глоток воздуха... А тяжёлая цепь жадно тянет его вслед за тонущим судном вниз, в холодную глубину.

- Нет, - сказал человек, наблюдая за выражением лица Игоря. - Я не матрос.

Игорь оглянулся. Лодки преследователей удалялись. Его судно, хотя и неторопливо, уходило всё дальше от причала, оставив позади причал и колышущуюся на волнах погоню. Он перевёл дух. Кажется, с этой стороны ему пока ничего не грозило.

Он взглянул в сторону горизонта. Корабль, покачиваясь с носа на корму, неуклонно шёл вперёд, держа курс наискосок от берега. Солнце, казалось, не сдвинулось с места, всё так же купая круглое брюхо в багровом море.

- За что тебя приковали? - Игорь оглядел палубу. Кроме четверых покойников и этого бедняги, больше никого не было видно. До него начало доходить, в какую задницу он угодил. Судно полно трупов, у мачты сидит какой-то подозрительный тип в кандалах, ведь просто так на цепь не сажают, а он плывёт неизвестно куда, и вернуться к берегу нельзя - повесят. Как пить дать.

- Ты не хочешь встать к штурвалу? - спросил оборванец. Он переменил позу, приподнялся и взглянул на корму.

- Я не умею управлять кораблём, - сказал Игорь. - Ты не ответил. За что тут сидишь?

- Сейчас не это главное, - мягко ответил прикованный. - Если ты не возьмёшься за руль, нас ждёт верная смерть.

- Здесь есть ещё люди, кроме тебя? - может быть, матрос, уснувший после вахты. Он мог бы доставить корабль в тихое место, а там уже они разобрались бы, что к чему...

- Люди? - человек снова рассмеялся, зазвенел цепью. - Какие люди? Ты всех убил!

Он затрясся, задыхаясь от кашля, хлопая по палубе костлявыми ладонями. Игорь окончательно убедился, что у этого психа не все дома.

Он прошёлся по палубе, наклоняясь над каждым телом. У парочки трупов возле борта рядом лежали мечи - обоюдоострые клинки, длиной примерно в локоть, насаженные на грубые рукояти с незамысловатым перекрестьем. Он подобрал оружие и отнёс на корму.

У толстяка на теле, кроме набедренной повязки, ничего не было. Должно быть, он спал внизу, когда шум на палубе поднял его с постели. Возможно, ему повезло, и лодки уже подобрали его, вместе с рулевым. Во всяком случае, ему ничего не помешает плыть. Игорь нашёл его топор, и тоже отнёс на корму, положив возле штурвала в общую кучу. Человек, которому он разбил голову дубинкой, лежал навзничь, раскинув руки. Игорь, стараясь не глядеть в мёртвое лицо, повернул труп, расстегнул пояс с привешенным сбоку кожаным кошельком - мало ли что, сейчас ему всё пригодится - и оттащил тело к борту. Подумал немного, глядя на окровавленные останки. Потом ухватил покойника за ноги, и перевалил через борт. Сколько им ещё плыть, неизвестно. Не стоит ждать, пока труп завоняет. Так же он поступил и с другими телами.

В глазу матроса, того, что тыкал в него мечом возле рулевого колеса, торчала рукоять кинжала. Узкий клинок глубоко ушёл в глазницу, вокруг расплылась пузырящаяся кровавая жижа. Игорь немного поколебался, решая вопрос: стоит ли кинжал того, чтобы его взять, или оставить его там, где он есть? Но всё же решился, взялся пальцами за рукоять и выдернул клинок из раны.

Потом постоял немного, упёршись ладонями в колени, сдерживая рвотные позывы. Перед внутренним взором стояло зияющее отверстие на месте глаза у мертвеца; разбитое лицо покойного матроса и его отвисшая, болтающаяся челюсть с выбитыми зубами. Он никогда не думал, что способен с одного удара убить человека. Его руки, новые, крепкие, с широкими ладонями, поросшие светлым волосом, упирались в коленки прямо перед его взглядом, и он не узнавал их. Это новое тело оказалось непривычно сильным.

Игорь выпрямился и перевёл дыхание. Хватит распускать сопли. Это ему сейчас ничем не поможет. Он преодолел брезгливость, поднял пояс одного из покойников и застегнул его на себе. Чтобы пристроить в крепление кинжал, пришлось повозиться, но вскоре клинок занял своё место, и Игорь сразу почувствовал себя увереннее.

Он ещё раз оглянулся назад - берег неуклонно удалялся, корабль спокойно двигался в прежнем направлении - и пошёл обследовать трюм.

Люк был по-прежнему открыт, с тех тор, как оттуда выбрался полуголый толстяк. Прямоугольный проём был чёрен, оттуда тянуло жаром нагретого помещения, духотой немытых тел и ещё чем-то мерзким, кислым.

Игорь с опаской потыкал перед собой дубинкой. Ничто не бросилось на него из темноты. Зато что-то звякнуло сбоку, возле узкой лесенки, ведущей вниз - фонарь. Он был подвешен на крюке, рядом болтались кремень и кресало, привязанные прочной бечёвкой.

Окошко фонаря было открыто. Игорь с нескольких попыток высек искру кремнем, и запалил фитилёк внутри. Осторожно прикрыл окошко - только пожара ему не хватало на судне - взял фонарь в одну руку, в другой сжал дубинку, и стал спускаться по узкой лесенке.

***

Внутри было жарко и воняло всё сильнее, чем дальше он спускался по трапу. Должно быть, гигиена была не в чести на судне, невзирая на огромное количество морской воды вокруг.