Место для радуги - [32]

— Будешь в палате только вечером, а днем будешь сидеть за компьютером.

— А если меня снова начнут убивать за то, что я помогаю вам? — спросил я.

— Не беспокойся, я решу этот вопрос.

Вариант сидеть за компьютером и заниматься тем, чем мне нравилось заниматься с детства, показался более привлекательным, чем читать картонку с правилами в перерывах между мероприятиями бредового характера. Поборов сомнения, я согласился. И действительно, по переезде в стационар я стал замечать более лояльное отношение. Никто уже не искал повода написать на меня какую-нибудь «липовую» докладную. Формально я ещё оставался «злостным нарушителем», но фактически ко мне стали относиться, как к «вставшему на путь исправления». Это выглядело очень забавно и было бы смешно, если бы не было так грустно. Приходилось цепляться за любые ниточки уже не для того, чтобы освободиться досрочно, а для того, чтобы вообще освободиться. С возвращением за компьютер шансы дожить до этого дня немного выросли. Днем я сидел в маленьком кабинете, который находился во врачебном корпусе стационара. Специально для меня этот кабинет полностью освободили. Теперь здесь были голые стены, стол, табуретка и компьютер. Не хватало только наклейки на системном блоке с надписью: «Хотели компьютер — получите!». Обстановка была суровой и мрачной.

Вечером я возвращался в палату и читал книжки. Дневальные, которые раньше злопыхали в мой адрес, теперь были расположены доброжелательно. Они и снабжали меня литературой. Подчас попадались весьма интересные вещи. Мне особенно запомнилась книга «Дар Орла» Карлоса Кастанеды. Там говорилось о расширении сознания и выходе за рамки привычной действительности. Это было интересно, но в условиях этой колонии не было возможности проверить изложенное на практике. Я решил, что, когда освобожусь из этих мест, обязательно прочитаю эту книгу ещё раз — более внимательно.

Так проходило мое «отбывание наказания» — меня либо убивали в штрафных изоляторах, либо сажали за компьютер и давали отдышаться, пока я писал очередную программу для учета заключенных. Мне не хватало объективности мышления и полноты восприятия мира, чтобы понять, что вся череда роковых событий с самого детства была завязана на этом чертовом компьютере.

Освобождение

«— А куда мы едем?

— В Мексику.

— А что там, в Мексике?

— Мексиканцы»

(из к/ф «От заката до рассвета»)

В кабинет, где я работал, довольно часто заглядывали «режимники» — проверить, чем я там занимаюсь. То, что они видели, не вызывало негативной реакции и меня это успокаивало. Для меня это были страшные люди, которые могли одним щелчком пальцев отправить меня в ШИЗО и лишить остатков здоровья.

Через несколько месяцев программа по учету больных была готова и успешно расползлась по компьютерам врачей. Незадолго до её завершения ко мне заглянул один заключенный, который работал при штабе. Его должность называлась «связист», он занимался всем, что связано с электрикой, — от проводки кабеля до ремонта телевизоров, которые ему приносили на починку дяденьки в форме. У него тоже был свой маленький кабинет, заваленный микросхемами, паяльниками и прочим железом. Его звали Виталик, он был из Колпино.

Мне сразу вспомнился тот Виталик из Колпино, который промелькнул в моей жизни много лет назад, когда я встречался с Ирой «Солнышко». Это было, когда я ездил купаться и встретил её на берегу. Перед глазами выплыла сцена, как она, выйдя из воды в купальнике и с влажными волосами, прыгнула в салон черного «Митсубиси» и уехала по дороге красивой жизни с Виталиком, оставив меня провожать её взглядом и осмысливать тот факт, что в этой жизни все решает черный «Митсубиси».

Это был другой Виталик, но совпадение имен напомнило мне про тот давнишний случай и про то, как я сейчас далеко от той жизни, которую мог бы прожить, если бы не повстречал на своем пути Иру «Солнышко» и некоторых других личностей.

— Меня послал к тебе начальник колонии, — сказал Виталик.

При слове «начальник колонии» в этом месте было принято вскакивать и падать ниц, но я сдержался.

— Чем обязан? — спросил я.

— В колонию должны завезти гуманитарную помощь, которая включает в себя несколько компьютеров, — сказал Виталик. — Начальник колонии хочет организовать компьютерный класс. Ты согласен поучаствовать в этом?

Отказаться от этого предложения было бы все равно, что послать начальника колонии.

— Помогу, чем смогу, — ответил я.

Виталик заулыбался.

— Другого ответа я и не ожидал.

Так я стал ответственным за компьютерный класс. Это были допотопные компьютеры, из которых я быстро соорудил локальную сеть и установил на них «Героев-3» и «Варкрафт». Компьютерный класс был совместным проектом режимников и воспитателей, под него было выделено просторное помещение в корпусе штаба, а мне было разрешено свободно передвигаться по территории колонии. Статус «злостного нарушителя» был снят. Когда я рассказал главному врачу обо всем этом, он засмеялся:

— Ну и надо ли было им над тобой столько издеваться, чтобы в конечном счете к тебе же и обратиться, — сказал он.

— И правда, — ответил я.

Несмотря на то, что внешне все складывалось благополучно, я не расслаблялся. Коварство и переменчивость этой лживой и гнилой системы были мне хорошо знакомы. В МОБе все складывалось ещё благополучнее, и тем не менее я оказался здесь.