Месть злейшим врагам - [3]

— Валяйте, Найп.

«Надо как-то его ублажить, — напомнил себе мистер Болен. — Парню действительно цены нет — он, можно сказать, гений. Для фирмы он стоит своего веса в золоте. Достаточно взглянуть на эти бумаги. Такой штуковины никогда ещё не было. Удивительная работёнка. Совершенно бесполезная, разумеется. Никакой коммерческой ценности, но она ещё раз доказывает, сколь дорог её создатель».

— Это будет нечто вроде исповеди, мистер Болен. Мне кажется, она объяснит, почему я всегда был таким… неуёмным, что ли…

— Можете не стесняться, Найп. Ведь я здесь для того, чтобы помочь вам, вы это знаете.

Молодой человек крепко сжал руки на коленях и стиснул локтями бока. Казалось, его вдруг прошиб озноб.

— Понимаете, мистер Болен, если по-честному, моя работа здесь мне не очень нравится. Я знаю, я силён в ней и всё такое, но душа у меня к ней не лежит. Это не то, чем мне хотелось бы заниматься.

Брови мистера Болена подскочили, будто на пружинах. Он притих и напрягся.

— Видите ли, сэр, всю жизнь мне хотелось стать писателем.

— Писателем?!

— Да, мистер Болен. Можете мне не верить, но всё свободное время, какое у меня только было, я посвящал сочинению рассказов. За последние десять лет я написал их сотни в буквальном смысле слова. Пятьсот шестьдесят шесть, чтобы быть точным. Где-то по одному в неделю.

— Бог мой, мил человек! И на кой же чёрт вам это понадобилось?

— Я только и знаю, сэр, что испытываю в этом потребность.

— Какую потребность?

— Творческий зуд, мистер Болен. — Каждый раз, поднимая глаза, он видел губы мистера Болена, которые становились всё тоньше и тоньше.

— Могу ли я спросить, Найп, что же вы делаете с этими рассказами?

— В том-то и беда, сэр. Их никто не хочет покупать. Написав рассказ, я каждый раз пускаю его по кругу, в один журнал за другим, только и всего, мистер Болен. А редакторы отправляют их назад. Это страшно гнетёт.

Мистер Болен расслабился.

— Я очень хорошо понимаю ваше состояние, мой мальчик. — Его голос прямо-таки сочился сочувствием. — В тот или иной период нашей жизни мы все через это проходим. Но теперь… теперь, когда у вас есть доказательство… определённое подтверждение… самих экспертов, редакторов, что ваши рассказы… как бы это сказать… успехом не пользуются, пора оставить это дело. Забудьте об этом, мой мальчик. Просто забудьте, и всё.

— Ну нет, мистер Болен! Нет! Это неправда! Я ведь знаю: мои рассказы хороши. Боже милостивый, да вы бы сравнили их с той писаниной, что печатают некоторые наши журналы! Честное слово, мистер Болен, какой только дряни в них не увидишь! Причём буквально каждую неделю! Господи, это-то и сводит меня с ума!

— Минутку, мой мальчик…

— А вы вообще читаете журналы, мистер Болен?

— Вы меня простите, Найп, но какое всё это имеет отношение к вашей машине?

— Прямое, мистер Болен, самое непосредственное! Я вам вот что скажу: я просмотрел многие журналы и пришёл к выводу, что каждый из них тяготеет к какому-то особому, своему типу рассказа. Писатели — те, что добились успеха, — знают об этом и соответствующим образом подделываются.

— Минутку, мой мальчик, успокойтесь, пожалуйста. Боюсь, так мы ни до чего не договоримся.

— Пожалуйста, мистер Болен, выслушайте меня до конца. Это страшно важно.

Он помолчал, чтобы перевести дух. Он был сильно возбуждён и, разговаривая, размахивал руками. Его вытянутое зубастое лицо с огромными оттопыренными ушами прямо светилось энтузиазмом, а во рту было столько слюны, что он выплёвывал её со словами.

— Как видите, установив на моей машине регулируемый координатор между сюжетной памятью и памятью слов, я в состоянии выдать любой тип рассказа простым нажатием нужной кнопки.

— Да, я знаю, Найп, знаю. Весьма занятно, но какой в этом прок?

— А вот какой, мистер Болен. Рынок ограничен. Мы должны быть в состоянии поставлять необходимый материал в любое время, когда только пожелаем. Это обыкновенный бизнес. Сейчас я смотрю на это с вашей точки зрения — как на коммерческое предложение.

— Мой дорогой мальчик, какое же тут может быть коммерческое предложение? Нет-нет! Вы не хуже меня знаете, во сколько обходится создание одной такой машины.

— Да, сэр, знаю. Но при всём уважении к вам я не уверен, что вы знаете, сколько журналы платят писателям за рассказ.

— Ну, и сколько же?

— До двух с половиной тысяч долларов. А в среднем выходит около тысячи.

Мистер Болен даже подпрыгнул.

— Да, сэр, это правда.

— Невероятно, Найп. Смехотворно!

— Нет, сэр, это правда.

— Вы пытаетесь втолковать мне, что журналы выплачивают такие деньги человеку за… только за то, что он нацарапает какой-то рассказ? Боже милостивый, Найп! А что вы ещё скажете? Писатели, должно быть, все миллионеры!

— Вот именно, мистер Болен! Тут-то и настаёт очередь машины. Послушайте минуточку, пока я расскажу вам кое-что ещё. У меня всё рассчитано. Толстые журналы помещают примерно по три больших рассказа в каждом номере. Теперь возьмём пятнадцать наиболее значительных журналов — тех, что выплачивают самые высокие гонорары. Есть среди них и ежемесячники, но в основном это еженедельники. Таким образом, каждую неделю покупается около сорока рассказов. Это сорок тысяч долларов. А с нашей машиной, когда она у нас заработает на всю катушку, мы сможем прибрать к рукам почти весь этот рынок!