Месть зэка - [11]

— Я не о постели говорю, — возмутилась Ольга. — Мне кажется, ты не права. И среди них есть люди, только несчастные.

— И все-таки я, как мужчин, зэков вообще не воспринимаю. Неужели ты бы смогла?

— Знатные дамы раздевались при рабах догола, — улыбнулась Ольга.

— При этих раздеваться нельзя, — женщина в белом халатике поднялась покачивая бедрами. — Разорвут на части. Прощевай, подружка. Я пошла на прием. А ты поаккуратнее среди этого зверья.

Когда Ольга поднималась, Виктор поспешил уйти. Он подошел к кабинету Хацкова, но в нем никого не оказалось. Виктор сел поудобнее, приготовившись ждать, и тут дверь отворилась и вошла Ольга.

Не ожидая встретить здесь Виктора, она застыла у дверей, но когда он поднялся и жестом пригласил ее занять место, улыбнулась.

— Императрица, обреченные на смерть приветствуют тебя! — неожиданно для себя произнес Виктор и запнулся. Более всего он не хотел, чтобы она решила, будто он специально подслушивал.

Но Ольга, видимо, никак не связала его слова с предыдущим разговором.

— Разве вы обречены? — спросила она серьезно, и улыбка слетела с се губ.

— Здесь жизнь хуже смерти, — вырвалось у Виктора, хотя он вовсе не собирался жаловаться ей.

Ольга посмотрела на него с недоверием:

— Вот вы жалуетесь на судьбу, а выйдете и снова начнете воровать и грабить.

— Вы слыхали о такой статье как госхищение? — вспыхнул Виктор. — Я себе лично ни копейки не взял. А государство наше само кого хочешь ограбит.

— Однако все заключенные твердят: я не виновен, — грустно сказала Ольга.

Виктор сам не мог понять, почему ее мнение так важно для него. Хотя что могло быть удивительного в том, что ему не хотелось, чтобы сидящая напротив, милая до безумия молодая женщина видела в нем обыкновенного преступника, каковым он никогда не был.

— Представьте себе, молодой специалист попадает по распределению в шарашкину контору. По виду фабрика как фабрика. Делает плохонькую мебель, а по сути мафиозная организация. Левое сырье, левая продукция, левые цеха. Но я то этого не знаю. Я начальник основного производства. Такой весь из себя гордый. Уходит директор в отпуск. И кого назначает вместо себя? Меня. Дело в том. что у директора крупная недостача. А покрывать не хочется, денег жалко. Дешевле меня подставить. Дело крутится. Я подписываю все бумаги, которые мне приносят уважаемые люди. И влетаю на сотни тысяч. Честный главный бухгалтер вызывает ревизию. Честный следователь пишет обвинительное заключение. Честный судья вешает иск и срок на уши.

— А почему «на уши», — спросила Ольга удивленно.

— Да это так в зоне говорят. Я не прошу вас мне верить. Но вы спросили, я ответил.

Ольга вздохнула, не зная, что сказать.

— И что вы собираетесь делать? — спросила она.

— Не знаю. Борюсь, пишу во все инстанции, а толку… Давайте лучше перейдем к делу. — Виктор порылся в карманах своих брюк и достал бумажку с записями. — Вот итог по моей бригаде. Месячные данные.

Ольга взяла листок, внимательно его изучила, потом бросила на Виктора гневный взгляд.

— Вы мне сказки рассказываете, а потом подсовываете липу. Столько браслетов ваша бригада и за два месяца не делает.

Виктор, попытавшись скрыть охватившее его раздражение, медленно забрал у нее из пальцев листок, смял его и снова спрятал в карман. Потом, совершая проступок, за который его ждало неминуемое наказание — карцер, он открыл письменный стол старшего мастера и достал журнал учета продукции. Виктор не раз видел этот журнал в руках Хацкова, и сам ежедневно диктовал ему цифры, которые старший мастер переписывал в журнал. Он медленно пролистал толстую амбарную книгу, потом передал ее Ольге.

— Писать и считать умеете, — проговорил он. — Сложите тридцать цифр и получите результат. А вообще, милая девушка, учтите на будущее, на зоне можно все: драки, водка, — даже убийство. Но план — это святая святых. Даже новички быстро вразумляются, что норму нужно дать — кровь из носа. И дают. Так что проверьте лучше свою бухгалтерию.

Дмитрий Дмитриевич запоздало вспомнил, как просил его Валерий Иванович назначить точное время, да попозже, и аж застонал от собственной неповоротливости. Юбиляр быстро вырулил к кафе, а когда посмотрел на часы, у видел, что времени прошло всего ничего, минут двадцать. Никто еще его не хватился. Только Татьяна досмотрела на него удивленно, молча вынула тончайший шелковый платочек из сумочки и отерла Дмитрию Дмитриевичу влажный лоб.

— Что с тобой, Дима? — спросила она. — На тебе лица же нет. Перебрал, что ли?

— Наоборот! — Юбиляр распечатал нетронутую бутылку польской ужасной водки и маханул полный бокал не закусывая. Чуть полегчало. Тогда он для скорости хватанул второй бокал и пошел добирать в бар.

Вернулся он совсем веселый и бесстрашный и принялся обихаживать оставшихся без его твердого руководства гостей.

Все случившееся будило в нем теперь только веселость и жажду мести. Сейчас бы ему было что сказать Валерию Ивановичу, люди которого даже не смогли обеспечить его безопасность. Он, правда, с некоторым трудом, спустился вновь вниз на первый этаж и позвонил Вадику. Тот с запозданием поднял трубку, видно, только что вошел домой.