Месть зэка - [13]
— Все… чисто, — каркнул Хацков, откашливаясь. — Твое рабочее место? — обратился он к Курицыну, который от страха потерял дар речи и смог только кивнуть.
— Петух?
— Петух!
— Молодец… — слова вылетали из Хацкова, словно горячие картофелины, рывками. — Детали… на землю… не роняешь. Бригадир, выпиши ему дополнительные два рубля на ларек.
Довольный Хацков все же не успокаивался. Не так легко ему было подняться на два пролета вверх, поэтому если все же он попадал к Виктору, то стремился обозреть все наилучшим образом. Правда, приемы у него были весьма оригинальные. До последнего дня своего пребывания в зоне Виктор так и не смог понять, то ли Хацков в самом деле спятил на почве бережливости, то ли играл одному ему ведомую роль. Вот и сейчас Хацков обошел каждый стол, потом сделал круг вокруг мусорного ящика и буквально нырнул в него с головой, разгребая мусор руками. Он появился весь грязный и разочарованный и, не стряхивая грязь с потертого пальто, которое неизменно носил зимой и летом, спросил у Виктора:
— А на дне деталей нету?
«Совсем ошизел старый пес», — подумал Виктор, но вслух предупредительно ответил:
— Ни в коем случае, мы за этим смотрим. Кстати, Николай Петрович, вопрос можно? Мужики обижаются. Пашут, пашут, а на карточке голый Вася. По накладным подача в два раза меньше, чем по факту.
Голова у Хацкова затряслась — последствие старой фронтовой контузии. Расстояние между отдельными словами стало еще больше.
— Зачем… зачем… смотрел? … Кто… разрешил? После проверки… ко мне!
«На кой черт к нему полез с вопросами», — ругал себя Виктор, следя за медленно ковылявшим к выходу Хацковым.
— Настоящий пень с ушами! У него мозги заплесневели еще в тридцать седьмом! — выругался он вслух, не в силах сдержаться.
— И руки по локоть в крови, — добавил подошедший к нему Шакура, который, как и все остальные члены бригады, старательно изображал работу под строгим взглядом Хацкова. Правда, Виктору иногда казалось, что Хацков прекрасно осведомлен о том, что четверть бригады не работало, и что норму за них делали петухи, и что его это даже устраивало.
— Они куда-то выносят половину деталей, — поделился он своем догадкой с Шакурой. — Хорошо бы их на этом прижучить. Кстати, где сейчас Хмель? Что-то я его с утра не видел.
— У Хмеля новая жена, — широко улыбнулся Шакура. — Он с ней в душе с утра прохлаждается. Кстати, надо его предупредить, что Хацков приходил. Этот дед мутный, как болотная вода. Тебе ничего не сказал, а сейчас уже, может звонит ментам, чтобы выяснили, почему Хмеля нет на рабочем месте. Застукают его с петухом, могут еще срок впаять.
Вместе с Шакурой Виктор спустился вниз, в душевые. Шакура постучал в дверь условным стуком, и она отперлась! Высунулась голова Хмеля, потом показался он сам, наспех натягивая трусы.
— Ты как меня нашел? — удивленно спросил Хмель, не замечая стоящего позади Шакуры.
Тот подтолкнул Виктора в бок, дурачась, мол, не говори, что я тебя привел.
— Да смотрю, новенького нет, который на пересылке еще подворачивал. Значит, где-то с тобой. Хацков приходил, как бы ментам не стукнул.
— Гонишь, — засмеялся Хмель, все-таки разглядев в тени Шакуру. — Вот кто тебя привел. Маруська, выходи, свои.
Вихляя бедрами, из раздевалки вышел молодой восемнадцатилетний парень, обошел Шакуру, смотря на него и на Виктора скользящим взглядом проститутки. Хмель ревниво наблюдал за ним и вдруг хлопнул по голому заду.
— Канай отсюда, шлюха. У нас с бугром свой базар.
— Не очень-то и хотелось, — совсем по-бабьи взвизгнул Маруська и обжег Виктора взглядом блудливых синих глаз. Однако совсем другие глаза были нужны Виктору.
— Я принял решение, — сказал он, когда петух скрылся за дверью. — Посылай братву к директору. Пусть, козел, дает денег и пишет повинную. Только смотри, чтобы его семья случайно не пострадала. Я наслышался, как твои кенты на воле грубо работают.
Хмель обрадованно подхватил протянутую Виктором бумажку с адресом, хотел что-то сказать, как вдруг заметил художника Вову, который как бы случайно пытался войти в душевую раздевалку.
Дмитрий Дмитриевич с трудом распахнул дверцу машины, галантно посадил девушек и поехал куда глаза глядят. Глядели они, по правде сказать, не очень хорошо, дорога перед машиной то завязывалась в узел, то поднималась вверх столбом. Проехав так до первого перекрестка, юбиляр зачем-то свернул в него, хотя это было ему вовсе не по пути домой. Куда едут вместе с ним Татьяна и Марина, он вовсе не представлял, да и не задумывался. Уже заворачивая, машинально, без всякого подвоха глянул он в зеркальце, и огни свернувшей за ним машины ослепили его. И тут же панический страх ворвался в душу Дмитрия Дмитриевича. Совсем забыв о наставлениях Вадика и его бойцов, он вдавил педаль в пол и рванул на крайней скорости по узкому переулку. Поскрипывали сиденья, угрожающе взревывал двигатель на малых передачах, стрелка спидометра склонилась к красной черте, но огни преследователей все также ровно светились в нескольких метрах сзади. Еще благо, что девочки не видели эту отчаянную гонку, обе мирно спали на заднем сиденье, разморенные теплотой и быстрой ездой. Видя, что никак не может оторваться от преследователей, Дмитрий Дмитриевич вовсе впал в панику. Он остановил машину, положил голову на руль и закрыл глаза.
Увлекательный роман, события которого происходят в России начала XXI века, предостерегает от будущего, напоминающего последние дни римской империи, погрязшей в насилии, оргиях и мистериях. Герои повествования проходят через многие испытания, их соблазняют и пытают. Они вынуждены менять облик, скрываться, отстаивать свою жизнь и любовь с оружием в руках.
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
«Жизнь прожить — не поле перейти», — гласит народная мудрость. Рытвины, ухабы, нелегкие объезды могут встретиться каждому. Готов ли ты к тому, чтобы преодолеть бездорожье? Эти и другие жизненные вопросы ставят перед читателем повести Юрия Ковалева «Выстрела он не услышал», «След на земле», «Конец волчьего логова».
В последний раз, когда детектив-сержант Скотланд-Ярда Виджай Патель был в Индии, он поклялся больше не приезжать сюда. Но в Бангалоре при крайне странных обстоятельствах кто-то убивает трех молодых женщин, и его вызывают из Лондона на помощь местной полиции. Оставив невесту, Патель возвращается в Индию – в свое прошлое… В поисках связи между тремя убийствами он нащупывает след. Кольцо на пальце ноги является символом брака, а красные сари по традиции надевают невесты. Что убийца пытался сказать этим?.
Не всем известно, что и повседневная, обычная работа в органах внутренних дел — по сути дела непрерывный бой, но без выстрела. В документальной повести опытного офицера А. Гульянца справедливость этих слов подтверждается на каждой странице. Повесть предназначена для широкого круга читателей.
Советский детектив о снабженцах, взятках и отдельных недостатках на местах.
«За время своего пребывания в Лондоне блистательный принц Богемии Флоризель среди всех слоев общества снискал славу своей скромностью и взвешенной щедростью. Судя по тому, что было о нем известно (а известна была лишь малая часть его деяний), он был замечательным человеком. Невзирая на безмятежность нрава в обычных обстоятельствах и привычку, подобно землепашцу, философски относиться к этому миру, принц Флоризель не был лишен определенного влечения к жизни более авантюрной и эксцентричной, чем та, которая была уготована ему от рождения.