Месть ведьмы - [4]

   За дверью грохнуло. Сколопендра вздела бровь.

   - Ладно, не беспокойся, - проговорила она, берясь за кольцо. - Справлюсь как-нить с вашим комесом. Знаю его маленько, ужо сумею совладать.

   - Помоги вам боги, милсдарыня.

  ***

   Дверь за Калиной спиной грюкнула, плотно прикрывшись. Девушка оказалась в небольшой узкой комнате, в которой не было ничего кроме двух широких низких лавок, да нескольких винных бочонков в углу. На одной из лавок в беспорядке громоздилась мятая и грязная одежа, да валялись пыльные сапоги. Видать, слуги настолько боялись входить к господину, что со вчерашнего дня даже не принесли ему чистого. Каля еще раз вызвала перед мысленным взором облик Казимира и пожала плечами. Образ спокойного и выдержанного рыцаря, спасшего ее от поругания подлыми холопами, да и вообще завсегда выказывающего более всего сдержанность и терпение на все ее выходки, никак не вязался с тем, что ей приходилось слышать за следующей дверью. На миг ей даже расхотелось входить, когда вслед за крепким ругательством до слуха ее донесся смех. То не был раскатистый мужской хохот, который довелось ей услышать от Казимира однажды. Смех комеса более всего походил на хихиканье безумца. Что-то опять грохнуло со страшной силой и вдруг все смолкло.

   Осторожно приблизившись к следующей двери, Сколопендра глубоко вдохнула, и распахнула ее, готовя ко всему. Однако увиденное все равно поразило.

   Весь большой зал комнаты занимала купальня, самая роскошная из ранее виденных. Выложенная камнем дорожка вела средь растущих прямо из пола вечно зеленых кустов к цельному небольшому пруду, вырытому в полу и также обложенному камнем. Из стены журчали два источника, стекая прямо в рукотворный пруд. Куда же девалсь из него вода, Каля не углядела. Зато углядела сор и черепки, наваленные под ногами в таком количестве, что по полу нельзя было пройти босиком, не поранившись.

   Хозяин замка нашелся тут же. Комес сидел спиной к Кале, по пояс в воде. То ли пруд был широк, но мелок, то ли было в нем возвышение для сидения. Он не мог не слышать звука открывшейся двери, но даже не повернул голову, узнать, кто осмелился его потревожить.

   Встревоженная не на шутку Сколопендра шагнула вовнутрь купальни. Тут же в нос ей шибануло винным духом, да настолько густым, что у девушки едва не закружилась голова. Приблизившись, она поняла, в чем тут было дело - вода в пруду была сильно мутной с красноватым оттенком, словно в нем же только что кололи свинью или другую скотину. Только не кровь плескалась в комесовой купальной лохани, а разбавленное водою вино.

   Обойдя пруд по краю, Каля наконец увидала Казимира спереди . И вид молодого комеса поразил ее едва не более всего в его замке.

   - Пдай.. ще вина... девка!

   Спутанные мокрые волосы налипли на лоб и щеки, закрывая один глаз. Наклонив голову набок, шляхтич потряс головой, прищурил набрякшие, веки, и шумно вздохнув, махнул на Сколопендру рукой.

   - Шшевлись... - пробубнил он. Безвольно откинувшись спиной на пологий, выложенный изразцами скат пруда, Казимир громко икнул. - Ус..с... снула чтоле... к... кррва мать...

   Каля медленно опустилась на край. Вся злость, все негодование, собранное ко встрече с выжигским комесом, испарилось. Не таким помнила она уверенного, сильного и немного вспыльчивого шляхтича знатного дома. Что-то незнакомое затаилось в огрубевших от злости чертах, словно комес незримо боролся с мутью, пятнающей сердце и душу молодого правителя Выжиги. Не веди Калину цель, отступилась бы разбойница, согласившись со слугами. Казимир и впрямь выглядел страшно, и тяжелую руку хозяина замковые кметы знали явно не понаслышке.

   - Хватит ужо, - покусывая губу, сказала разбойница. - Годе тебе пить.

   Казимир с трудом поднял тяжелую голову. С десяток ударов сердца глядел наливающимися кровью глазами на Сколопендру, силясь разглядеть.

   - Т-ты кто? - Едва ворочая языком, вытолкнул из себя Казимир.

   Каля поднялась на ноги. Отшвырнув ногой черепки, расчистила место подальше от пруда. Казимир следил за ней с вялым безразличием, окутанный пьяным мороком.

   - Подай вина! - Оскользнувшись локтем на плитках, украшавших скат, заорал Казимир. - Т...ты...девка!

   На ходу засучивая рукава, Сколопендра подошла к комесу, глядя на того сверху вниз. Подняла один из уцелевших кувшинов, перевернула и, держа за ручки, как следует потрясла. Последние капли вина давным-давно были выпиты или разлиты шляхтичем.

   - Нету вина. Кончилось.

   Каля вгляделась в покрытое медной, жесткой щетиной лицо Казимира. По словам служанки, выжигский комес топил лють в чудовищных жбанах с крепким вином, да в таких количествах, что и семеро здоровых кметов с лужеными глотками могли вусмерть перепиться за пару дней. Но не выглядел Казимир как запойный пьяница. Ни багровых щёк, ни истощения, рано или поздно подкрадывающегося к несчастному, разбойница не заметила - а уж видала она на своем веку разного пошибу выпивох будь здоров! Глаза, правда, глядели мутно, точно не соображал вовсе комес, ну да и понятно то было. Всяк на месте Казимира не выдержал бы и первых двух кувшинов. Не такого ожидала Сколопендра. Шляхтич выглядел точно больной духом, но не телом. Крепости мышц, перекатывавшихся под незагорелой кожей, позавидовал бы любой рыцарь. Словно хворь и разложение чурались буйного выжигского правителя.