Месть тьмы - [93]

– Дядя Миша, это Анатолий. Мы отбили несколько атак, но ожидаются новые, и по прогнозам более сокрушительные, чем предыдущие. Три четверти моего состава «трёхсотые». Двое тяжелых. – В интонации Сулинова появилась едва заметная злость. – Один «двухсотый». Аппаратура сотовой связи уничтожена. Мобильная связь в твоей глуши, сам знаешь, недоступна. Вызвать помощь к тебе или к нам не представляется возможным. Поэтому держись. Мы также можем рассчитывать только на самих себя.

И, помедлив ещё секунду, он завершил послание:

– Конец связи.

Ветер, как невидимая река, тёк между громадами гор, освежая кожу и по-дружески трепля волосы. Александру нравились эти ощущения, он специально не надевал шлем, подставляя под воздушные струи разгорячённое лицо. Они только что закончили пешую и шумную процессию по ночному полису и теперь, соединившись с градоправителями, солидной компанией стояли на южной стене, оглядывая между зубцов незваных гостей.

Две сотни человек, сверкая в свете факелов доспехами и оружием, ожидали перед воротами решения горожан на их просьбу о проходе через город.

«Действительно, – размышлял деятельный Тимохин, разглядывая стройные шеренги гоплитов, – этого недостаточно, чтобы представлять угрозу для всего полиса. Но, с другой стороны, вполне хватит для диверсии типа взятия и удержания ворот. Однако где же их основные силы?»

Он пытался разглядеть вдали другие войска, но ничего не получалось. Несмотря на полную луну в небе, долина, зажатая горами, была неестественно погружена во мрак, не позволяющий толком видеть хоть что-то дальше ста – двухсот метров от стен.

«А вот это уже подозрительно», – продолжил свои размышления Александр.

Он не раз ночевал в степи во время полнолуния и помнил, как далеко видно залитые лунным светом земли. А здесь только освещённое факелами пятно вокруг двухсот фокийцев позволяло хоть что-то разглядеть. Стены самого полиса были ярко освещены жаровнями с медными отражателями, и все передвижения на них были отлично видны стоящим снаружи вооружённым людям.

Понятно, что и фокийцы заметили прибытие на стену важной делегации, поэтому от них к воротам направилась небольшая группа воинов. Щитов и копий при них не было, но плащи-хламиды полностью закрывали тела, оставляя гадать, что скрыто под ними.

Только один шедший в середине группы нёс факел. Остановившись на достаточном для переговоров расстоянии, воин с факелом прокричал:

– Мы приветствуем жителей Анонимуса! Я – Арнигон, дозорный из лохоса почтенного Перилия, состоящего на вашей службе. По приказу своего командира я сопроводил воинов почтенного фокийского стратега Баладинуса до ваших стен, дабы они могли предложить свою помощь стратегу Костасу, сражающемуся с полчищами Тартара! Баладинус до сих пор ждёт ответа на своё предложение, выраженное им в переданном вам письменном послании.

Старцы Совета, стоящие на стене, стали перешёптываться, выбирая, кто будет отвечать вестнику. Не дожидаясь их решения, между зубцами бойниц встала девушка в серебряном хитоне.

– Арнигон! – раздался её звонкий голос. – Я – Мария, воспитанница стратега Костаса. Я помню тебя и помню твоё имя. Оно звучало на празднике виноделия два года назад. Ты получил лавровый венец победителя на городских соревнованиях.

Несмотря на расстояние, разделявшее переговорщиков, было заметно, как слегка вздрогнул дозорный.

– Ответь мне, – продолжила девушка, – как ты думаешь, чист ли стратег Баладинус в своих помыслах? Искренно ли его намерение помочь нашему полису?

Арнигон молчал. Тимохин, всматриваясь в сопровождавших фокийцев, заметил, как один из них что-то быстро прошептал дозорному и сделал рукой жест, словно поторапливая. Глубоко вздохнув, бывший чемпион полиса обратился к девушке с чуть заметной горечью в голосе:

– Госпожа, я рад, что вы помните мое имя. Так помните же его всегда, и помните без проклятий.

Быстро размахнувшись, он ударил факелом ближайшего фокийца.

Раздались гневные выкрики, сопровождавшие дозорного воины распахнули хламиды, открывая взору обоюдоострые мечи. Завязалась яростная, но короткая схватка.

– Измена! – только и успел выкрикнуть Арнигон за миг до того, как сталь клинков пронзила его тело. Умирая, воин протянул в сторону Марии руку и, падая на землю, что-то успел прошептать. Наверное, её имя.

– Убейте их! – гневно вскричала воспитанница Костаса, и стоявшие наготове лучницы, высунувшись в бойницы, пустили стрелы в убийц переговорщика.

Больше половины лживых греков рухнули замертво, остальные бросились бежать под прикрытие щитов своих соратников. Но не добежал ни один! Неумолимая стрела пробила затылок последнему из них всего в пяти шагах от строя гоплитов.

– БАЛАДИНУС! – закричала Мария, и казалось, что девичий голос заполнил всё пространство долины и даже взлетел над горами. – ТЫ ВЕРОЛОМНЫЙ ЛЖЕЦ! ПУСТЬ ПРОКЛЯТИЕ БОГОВ ПАДЁТ НА ТВОЮ ПОГАНУЮ ГОЛОВУ!

Сойдя со стены, девушка обратилась ко всем свидетелям случившегося – и к старцам Совета, и к гостям из мира богов, и к жителям полиса, ошеломлённо стоящим поблизости.

– Сомнений больше нет. Нас атакуют. Готовьтесь к бою.

Словно подтверждая её слова, раздался рёв трубы из строя фокийских диверсантов. Спустя несколько секунд из мрака долины пришло несколько далёких ответных сигналов.