Все началось с того, что в то утро меня опять разбудил петух. В нем вся проблема… Именно из-за этой скотины с гребешком и перьями я регулярно катастрофически не высыпаюсь! Естественно, утро испорчено и настроение на весь день – хуже некуда! Если Яга не внемлет моим стонам и молитвам, я сам его задушу. Или застрелю из стрелецкой пищали (правда, для этого мерзавца надо привязать перед самым дулом, иначе я из этой базуки ни в жисть не попаду). Может, Митьку попросить, он на него медвежий капкан поставит? Нет, нет, нет… О чем это я? Да наш Митяй первым же в этот капкан и угодит. Пусть уж лучше он его так ловит. Представив себе двухметрового парня с квадратными плечами, гоняющего кур по двору Бабы Яги, я невольно улыбнулся.
Прошу прощения, что не представился сразу. Ивашов Никита Иванович, младший лейтенант милиции, холост, в политических партиях не состоял, родился и вырос в городе Москве. В настоящее время являюсь главой первого лукошкинского отделения милиции. Лукошкино – это столица нашего царства. Правит здесь царь Горох, очень неглупый мужчина, будет время – расскажу о нем подробнее. Отделение наше расположено в двухэтажном тереме Бабы Яги, где я одновременно и квартирую. Эта милая старушка с горбатым носом и кривыми зубами входит в штат оперативно-следственной бригады, в плане сбора информации – совершенно незаменимый работник. Да еще и приколдовывает иногда. Я раньше сам в это не верил, пока лично не убедился. Ничего, привык… Еще у нас служит Митяй, тот самый герой с фигурой Терминатора, только ростом повыше, а мозгов… вровень, что у одного, что у другого. Он сам деревенский, образования никакого, вот и носится на подхвате. Однако все трое мы составляем неплохую рабочую бригаду, заставляя считаться с нами весь криминальный мир родного Лукошкина. Хотя, честно говоря, уголовников здесь маловато. Народец местный к профилактике преступлений относится очень серьезно, как поймают карманника на базаре, так всем миром отметелят, что бедолаге только у нас в отделении и спасение. Еще стрельцы, конечно, очень помогают. Царь выделил специальную сотню для патрулирования города. Ходят по трое, а старший, бородач Еремеев, каждое утро докладывает лично мне криминалистическую обстановку. Как видите, работа наша, милицейская, в любом времени в любом государстве всегда востребованная. А этот сволочной петух… На самом-то деле проблема, конечно, не в петухе, а в том, что я просто хотел отдохнуть. Правда, из этого все равно ничего бы не вышло, но факт самого хотения…
Итак, сначала петух, потом Баба Яга доделывает его «черное дело», ласково уговаривая меня встать и спуститься к завтраку. Потом оказывается, что к обеду меня ждет царь-государь, а за столом будет присутствовать полсотни девиц-красавиц сплошь боярского рода и, как одна, на выданье. У Гороха своеобразное мнение о том, как и чем надо награждать за верную службу. Наградить, конечно, стоило… Прямо скажу, мы тогда провернули неслабое дельце с шамаханским заговором. Но награждать женитьбой?! Это уж какое-то чрезмерное древнерусское самодурство. Нет, я вовсе не противник брака, не убежденный холостяк или чего хуже… нет! Только жену я хочу выбрать себе сам. И вовсе не обязательно боярышню. По-моему, женская красота, ум и порядочность от сословий не зависят…
Так вот, в пиковый момент в терем залетает Митяй и на всю горницу орет, дескать, купцы пришли, дело у них. Я даже чуть не всплакнул от счастья – служба превыше всего! Значит, на смотрины к Гороху не идем, тирьям-пам-пам!
– Так что, воевода-батюшка, звать? – раздался из сеней Митькин бас.
– Зови, я же сказал.
Баба Яга сидела в уголочке у печи, проворные спицы так и мелькали в умелых пальцах. Старушка обещала связать мне шерстяные носки на зиму, ну а заодно заменяла в отделении так называемый «детектор лжи». Минутой позже представительная делегация вошла в горницу. Гости перекрестились на образа и поклонились сначала бабке, потом мне.
– По делу мы, Никита Иваныч.
Я указал на скамью. Все трое сели. Двоих я знал. Самый высокий и дородный, с окладистой рыжей бородой, был потомственный купец Аксенов Федор Борисович. Три собственные лавки, харчевня и постоялый двор; его дела, возможно, и попахивали «черным налом», но пока не шли в явный конфликт с законом. Вторым был его партнер по торговле персидскими тканями Кирокосьянц Арон Давидович. Выходец из далекой Армении, он уже лет десять безвылазно жил в Лукошкине. Перевез семью, открыл свой гостиный двор, склад, а в случае шамаханских налетов даже отправлял двоих сыновей в царское ополчение. Третьего я никогда не видел раньше, но мог догадываться… Черная шляпа с полями, длинная черная одежда, завитые пейсы на висках и острохарактерный нос.
– Я вас слушаю, граждане купцы.
– Ну, говорить, видать, мне придется, как старшому, – весомо решил Федор Борисович. – Так вот оно и получается – воруют у нас!
– У нас везде воруют – страна такая, – криво улыбнулся я. – Поподробнее давайте: что пропало, когда и где?
– А… это вот уж пусть товарищ мой доложит, весь учет через его руки идет.
– Ну что я тэбэ скажу, участковый? – даже привстал Кирокосьянц. – Клянусь мамой, сколько живу – такого нэ видэл! Вэришь, нэт?!
