Месть от кутюр - [51]

После долгой тягостной паузы Тилли промолвила:

– Стюарт…

– Тебе было десять лет… – Голос сержанта дрогнул.

– Да. Вы отослали меня в ту школу…

– Верно.

– Ко мне относились очень хорошо. Помогали, убеждали, что я не виновата… – У Тилли перехватило дыхание. – А теперь на моих руках еще одна смерть… К чему бы я ни прикоснулась, все гибнет…

Она согнулась пополам на казенном деревянном стуле и зарыдала.

Когда последние силы оставили Тилли, сержант Фаррат перенес ее на свою кровать с пологом на четырех столбиках, а сам сел рядом. Он тоже плакал.

Двадцать лет назад Эдвард Максуини видел, как погиб Стюарт Петтимен. Сидя на крыше элеватора, он видел все, что произошло между ним и Миртл Даннедж. Эдвард чинил эту самую крышу: дети, игравшие там, повредили водосточный желоб. Услыхав школьный звонок, Эдвард Максуини прервал работу, чтобы поглядеть, как маленькие фигурки покидают школу и направляются по домам. На его глазах Стюарт загнал Миртл в угол и начал унижать, но, добравшись до библиотеки, Эдвард обнаружил у стены лишь испуганную, ошеломленную девочку. «Он бежал на меня, как бык, – тоненьким голоском проговорила она и приставила указательные пальцы к голове с обеих сторон, изображая рога, – …вот так». Ее начала бить крупная дрожь. Эдвард Максуини хотел обнять Миртл, но она отпрянула и закрыла руками лицо. Только теперь он все понял. Миртл шагнула в сторону, и мальчишка врезался в стену. Он лежал на земле с переломанной шеей – его приземистое толстое туловище находилось под прямым углом к голове.

Позже Эдвард стоял в полицейском участке вместе с Молли Даннедж и Эваном Петтименом.

– Эдвард, расскажи мистеру Петтимену, что ты видел, – велел сержант Фаррат.

– Дети постоянно обижали и травили ее, – начал рассказывать Эдвард, – обзывали. Я много раз их за это гонял. Ваш Стюарт прижал бедняжку к стене у библиотеки. Она просто пыталась защититься…

Эван перевел тяжелый взгляд на Молли.

– Мой сын… Моего сына убила твоя дочь…

– Твоя дочь! – крикнула Молли.

Эдвард Максуини навсегда запомнил глаза Эвана Петтимена в ту минуту, когда до него полностью дошел смысл сказанного. Вот что произошло, вот чем закончилось. Молли тоже прочла мысли Эвана.

– Да. Почему ты просто не оставил меня в покое? Ты преследовал меня, мучил, держал в качесте любовницы… Ты сломал нам жизнь! У нас с Миртл был шанс как-то устроиться, хотя бы шанс, а ты лишил нас и этого! – Молли уронила лицо в руки и зарыдала. – Мэриголд, бедная дурочка Мэриголд, ты сведешь ее с ума! – Она набросилась на Эвана, принялась царапать его ногтями и пинать.

Сержант Фаррат сгреб разъяренную Молли в охапку и, удерживая ее, сказал:

– Стюарт Петтимен мертв. Мы должны отослать Миртл подальше отсюда.

Сержанту Фаррату пришлось стоять рядом с Эдвардом Максуини, когда тот объявил своей семье: «Мы потеряли нашего героя, нашего Тедди».

Жизни ломались легко, словно сахарная глазурь. Однако сержант Фаррат не мог дать скорбящим утешения. Он прекрасно понимал, что Молли Даннедж и Мэриголд Петтимен в самом деле могут сойти с ума от горя и омерзения, натянутого, точно паутина, между домами и улицами Дангатара, ведь куда бы они ни глянули, все будет напоминать им о детях, которых они прежде баюкали на руках, а потом лишились. Отныне им суждено читать в глазах дангатарцев, что все всё знают.

Сидя рядом с Тилли, сержант Фаррат задавал Господу много вопросов, но ответов так и не получил. Когда он подготовил официальный рапорт, то не стал упоминать в нем о шампанском или двух влюбленных, чьи тела переплетались на крыше под низкими звездами. Мыслями эти двое уже слились воедино и должны были провести вместе долгую жизнь, а не одну ночь. Сержант Фаррат не внес в отчет, что Тилли знает о своем проклятии, о том, что ее плач несет смерть мальчикам и мужчинам и что Тедди пытался доказать обратное, хотя она уговаривала его не искушать судьбу. Тедди решил прыгнуть. Темной ночью он прыгнул в грузовик с пшеницей, которая предназначалась для отправки морем в далекие-далекие страны. Только в грузовике оказалась не пшеница, а сорго, отличное, гладкое, золотисто-коричневое сорго, фураж для скота. Его не собирались везти за моря. Тедди утонул в нем, как болт в масле, просто задохнулся, погребенный под массой блестящих бурых семян, отполированных, будто жидкий песок…

Вместо этого сержант Фаррат написал, что Тедди Максуини поскользнулся, совершив роковую ошибку, и что свидетель, Миртл Эванжелина Даннедж, предупреждала его об опасности, а стало быть, невиновна.

Поднявшись в дом на холме, сержант нашел Молли у камина, тихую и задумчивую. Когда он вошел, она спросила, не повернув головы:

– Что стряслось?

Он обо всем рассказал. Молли подкатила коляску к своей кровати в углу, улеглась в постель и натянула на голову одеяло.

Тилли понимала, что должна остаться в Дангатаре – это ее кара. Если она переедет в другое место, там произойдет то же самое. Ее жизнь погублена по всем статьям; ей осталась лишь забота о хрупкой, беспомощной матери.

В свою очередь, сержант Фаррат сознавал, что как пастырь должен успокоить свое стадо – ради них же самих, – и попытаться заставить людей извлечь из этой трагедии урок, который наставит их на путь к спасению. Он спросил, пойдет ли Тилли на похороны. Она посмотрела на него пустыми глазами.