Месть от кутюр - [39]

– Боже, да она беременна!

Мона прижала чайник к груди.

– Теперь вы отберете мою комнату под детскую, – обиженно проговорила она.

Элсбет шагнула к дочери и влепила ей пощечину.

– Эгоистичная дрянь! – злобно прошипела она.

16

Однажды вечером Бьюла Харриден вышла на прогулку и увидела, как Элвин Пратт с фонариком заглядывает в багажник авто коммивояжера, перебирая дешевые ткани. На следующее утро материя появилась на прилавке Мюриэль, причем цены были явно завышены. В отделе тканей расширился ассортимент пуговиц, бисера и молний – Элвин говорил, что заказывает их в специализированных магазинах в самом Ричмонде, тогда как на самом деле закупал фурнитуру у оптовиков на Коллинз-стрит, а потом со стопроцентной накруткой успешно продавал дангатарским модницам. Женщины теперь шили домашние халаты из «импортной» парчи с пуговицами из слоновой кости или со стразами и расхаживали по своим одноэтажным сельским домикам в зауженных брючках из шифона и шелка пастельных тонов с широкими кушаками и трикотажных свитерах с высоким воротом, точно кинодивы.

На почту продолжали прибывать деревянные ящики, адресованные «Мисс Т. Даннедж, Дангатар, Австралия». Однажды вечером сержант Фаррат поднялся на холм и застал у ворот Рут, которая пыталась отбуксировать один такой ящик из фургона на веранду Тилли.

– Боже правый! – воскликнул сержант. – Там что, золото?

– Все необходимое, – ответила Тилли. – Материалы, выкройки, пайетки, журналы, перья…

– Перья? – Сержант Фаррат радостно хлопнул в ладоши.

– Перья, перья, – подтвердила Рут. – Каких там только нет.

Тилли холодно посмотрела на нее, вздернув бровь. Рут охнула и поспешно прикрыла рот ладонью. Все это не укрылось от сержанта Фаррата.

– И страусиные есть? – спросил он.

– Точно не знаю, сержант, – исправилась Рут. – Откуда мне знать? Я просто подумала, что там много чего должно быть, ведь только и разговоров, что о новых нарядах к первому собранию дамского клуба…

Все трое посмотрели на ящик. Пломбы были сорваны, там и сям белели раскуроченные отверстия, из которых явно вытащили старые гвозди и кое-как забили новые. Сорвана была и оригинальная клейкая лента, вместо которой налепили стандартную почтовую.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – сказала Рут. – Перл ждет не дождется новых туфель, а для Фейт прислали новые ноты.

С этими словами она села в фургон и укатила. Тилли и сержант Фаррат проводили ее взглядом.

– Как поживает твоя мать? – с улыбкой поинтересовался сержант.

– Получает хороший уход. – Тилли прищурилась и скрестила руки на груди.

Сержант Фаррат стащил с головы фуражку, сунул ее в нагрудный карман.

– Да, конечно, – потупился он.

– Удивительно, насколько заметные результаты дает полноценное питание, – продолжала Тилли. – Иногда Молли чувствует себя лучше, иногда хуже, но никогда не хандрит. Порой у нее даже бывают просветления.

Вдвоем они перенесли ящик на кухню.

– Я был уверен, что за ней приглядывает Мэй, – сказал сержант.

Молли притащилась на кухню в ночной рубашке и тапочках, волоча за собой кусок веревки. Встала, пристально посмотрела на сержанта.

– Что, у нее уже проблемы с законом? Ничуть не удивляюсь.

– Выпьешь чаю с кексами? – предложила матери Тилли.

Молли проигнорировала ее и наклонилась поближе к уху сержанта.

– Мой опоссум пропал, – громким шепотом сообщила она, – но я, кажется, знаю, что с ним случилось. – Молли глазами указала на кастрюлю, в которой что-то варилось на медленном огне.

– Вижу, – сурово кивнул сержант Фаррат.

Молли, шаркая, вышла.

Тилли передала сержанту чашку с чаем. Он постучал по ящику ребром ботинка, обошел вокруг.

– Тут понадобятся клещи.

Тилли вручила ему инструмент, он отставил чашку и опустился на колени перед ящиком. Вытащил гвозди, откинул крышку, выгреб охапку свертков, поднес к лицу и глубоко вдохнул:

– Можно, я сам их вскрою?

– Я собиралась…

Тилли не договорила, потому что сержант Фаррат трясущимися от нетерпения руками уже принялся надрывать оберточную бумагу. Он доставал ткани, гладил их, тер между пальцами, затем размещал на небольшом рабочем столике Тилли. Она в это время разбирала выкройки и листки с замерами и укладывала их на соответствующий отрез материи.

Сержант добрался до последнего свертка на дне ящика. Прижав его к груди, разорвал коричневую бумагу, и по его рукам заструился целый каскад – метры и метры блестящей шелковой органзы цвета фуксии.

– О-о-о, – застонал сержант и зарылся лицом в шуршащую пышную массу, потом вдруг опомнился, покраснел и спрятал лицо в ладонях, устыдившись собственного порыва.

– Роскошная ткань, правда? – сказала Тилли. – Это для меня.

Сержант Фаррат подошел к ней, взял ее руку в свою и заглянул в глаза.

– Не могла бы ты дать мне одно страусиное перо?

– Пожалуйста.

Он поцеловал руку Тилли, обмотал блестящий шелк вокруг плеч, точно огромный кружевной воротник, и грациозно подошел к зеркалу на воображаемых шпильках. Покрутившись так и эдак и насладившись своим отражением, сержант Фаррат посмотрел на Тилли и сказал:

– Я просто бог во всем, что касается пайеток и страз, и держу пари, что шью вручную так же проворно, как ты. А еще мне нет равных в подгонке платья по фигуре, втачке молний и отделке тесьмой.