Месть мертвеца - [11]

— Любое из мест, куда мы воткнули флажок, — покачав головой, ответила я.

Твайла вернулась в «кадиллак». Я радовалась тому, что не умею читать мысли живых людей, поскольку никакое воображение не могло сравниться с ее истинным горем.

Когда мы с Толливером забрались на заднее сиденье, она была достаточно добра, чтобы завести машину, дабы мы могли согреться. Казалось, прошла уйма времени, пока мы сидели, съежившись, в машине. Моя голова была полна фонового шума, я не могла ни о чем думать. Я только что видела такие ужасы.

Я не повернула головы, чтобы знать, что происходит возле старого дома, но Твайла смотрела. В конце концов она сказала:

— Теперь они выкопали яму примерно в два фута глубиной. Для такой работы сегодня слишком сырой день. Надеюсь, Дэйв и Гарри не простудятся, не говоря уж о Сандре.

«Я была бы рада дождаться погоды получше», — подумалось мне, но промолчала.

Это было первое серийное убийство, которое я расследовала.

Еще до одиннадцати часов Дэйв и Гарри, два помощника шерифа, нашли первые кости.

Затем — пауза, ощутимая пауза. Три представителя закона безмолвствовали, стоя вокруг ямы, которая наконец-то стала достаточно глубокой.

Я откинулась назад. Выпрямилась. Толливер повернул голову, и Твайла тоже.

— Мой внук? — спросила она.

Я ожидала такого вопроса.

— Нет, — ответила я. — Они решили начать с самого северного захоронения. Мне очень жаль. Ваш внук там, Твайла, под самым первым флажком, который мы воткнули. Я бы хотела, чтобы в моих силах было что-то исправить. Хотела, чтобы его там не было. — Я не знала, какие еще подобрать слова.

— Вы не можете знать наверняка. — В голосе Твайлы слышалось колебание.

Я знала Твайлу Коттон всего пару часов, не больше, но понимала: это необычное для нее поведение.

— Конечно нет.

И все-таки я знала наверняка. Вообще-то это странное искусство — все, что у меня есть. Оно, и Толливер, и две мои младшие сестры. Поэтому я осторожно обращаюсь со своими навыками и никогда не делаю заявлений, если не уверена. Мальчик, которого я видела в могиле вверх по склону, был мальчиком с фотографий в доме Твайлы Коттон.

— Как… как умерли эти мальчики?

То был вопрос, которого я ждала с ужасом.

— Я просто не могу… — Мне не удалось закончить фразу. — Я просто не могу! — повторила я уже утвердительно.

Толливер вздрогнул и отвел глаза. Он смотрел на ленту дороги, поднимающейся вверх и скрывающейся за поворотом. Не требовалось большого воображения, чтобы понять: он хочет, чтобы мы побыстрее уехали прочь из этого места. Я сама хотела того же. Меня тошнило от ужаса. Я повидала столько смертей, что считала: меня уже ничем не проймешь, но сегодня обнаружила, как это далеко от истины.

— Вы можете уехать, — сказала Сандра Рокуэлл, и я подпрыгнула на сиденье. Шериф подошла к машине и открыла дверцу. — Возвращайтесь к Твайле и ждите меня там. Я собираюсь позвонить в Бюро, немедленно.

В Бюро расследований штата. Они будут неоценимой поддержкой для таких маленьких полицейских сил, какие имелись здесь, но это не говорило о том, что их помощь радушно примут. Сандра выглядела сердитой, бледной и испуганной.

Твайла завела машину, и мы немного проехали в гору, прежде чем она смогла осторожно развернуться. А потом поехала вниз, мимо разрушенного дома и ужасного двора, направляясь к Доравиллу.

Твайла поставила машину в гараж и медленно вылезла, как будто за время пути сюда стала старше. Отперев дверь, она грузно двинулась на кухню, где мы втроем постояли в неловком молчании.

— Думаю, шериф имела в виду, чтобы мы тоже остались здесь, — сказала я. — Извините. Мне бы хотелось убраться в мотель и не путаться у вас под ногами. Вам нужно побыть одной.

— Я просто ненадолго поднимусь наверх, — отозвалась Твайла. — Вы угощайтесь напитками из холодильника и позовите меня, если что-нибудь понадобится. Если вы проголодались, на второй полке есть ветчина, а там, в хлебнице, — хлеб.

Она показала, где именно, и мы кивнули. Потом она медленно пошла вверх по лестнице, не отрывая взгляда от ступенек перед собой, лицо ее застыло от горя и непролитых слез. Спустя минуту мы услышали ее голос и поняли, что она разговаривает по телефону.

Мы сидели за столом, не зная, чем еще заняться. Даже будь мы в нужном настроении, и то не стали бы включать телевизор или радио. Мы почитали газеты, и Толливер достал из холодильника колу. Потом брат стал решать кроссворд, а я нашла «Ридерс дайджест».[7]

Дверь кухни открылась, и торопливо вошли мужчина и женщина. При виде нас они остановились, но скорее потому, что хотели хорошенько нас рассмотреть, чем от неожиданности. Мужчина был очень высоким, с темно-каштановыми волосами, женщина — пухлая, со светлыми завитыми волосами.

— Где моя мать? — спросил мужчина.

— Наверху, — ответила я.

Без единого слова пара двинулась вверх по лестнице. Оба они были одеты в зимнюю униформу Доравилла: тяжелые пальто и джинсы, сапоги и фланелевые рубашки.

— Ее сын и его жена, — констатировал Толливер. Это казалось очевидным. — Паркер и Беталинн. — Брат куда лучше меня запоминал имена.

Зазвонил телефон, и наверху сняли трубку.

Ситуация была, мягко говоря, неуклюжей.