Месть — лучшее лекарство - [49]

Энни представила, как расстроится Дарел. Он ведь уже давно мечтал об этом дне, с самой первой их встречи. Но Энни понимала: пока она не разберется с работой, нет смысла устраивать какие-то торжества. Она просто не справится! Уже сейчас Энни чувствовала себя просто ужасно, что же будет ко дню выхода коллекции?

Нужно будет сегодня вечером поговорить с Дарелом. Он поймет, он ведь всегда меня понимает! — уговаривала себя Энни. Если бы только Шейн знал, как много горя он нам причинил…

Энни нахмурилась.

Лучше ему не знать. Он и так, наверное, торжествует. Господи, хоть бы с Кортни все было нормально! У Шейна слишком хорошие адвокаты, и я уверена, он сделает все, чтобы отправить Кортни за решетку.

Она верила в Дарела, в его юридический гений, но была при этом реалисткой. Энни всегда предпочитала надеяться на лучшее, но готовиться к худшему.

В дверь кабинета осторожно постучали.

— Да! — крикнула Энни. Интересно, почему секретаря еще нет на месте?

Она посмотрела на часы и покачала головой. Половина седьмого утра! Еще пара дней в таком темпе, и ее придется увозить в психиатрическую клинику.

В кабинет с удивительной робостью вошли начальник цеха и несколько работников. Энни не понравилось выражение их лиц. Она сразу же почувствовала заговор. Неужели ее сотрудники сейчас попросят об увольнении? О, она найдет новых работников, но на это потребуется время. А вот времени у нее уже нет.

— Доброе утро, мисс Саутгемптон, — поздоровался начальник цеха, остальные за его спиной тоже пробормотали какие-то приветствия.

— Не слишком доброе. — Энни вымученно улыбнулась. — Располагайтесь.

Несколько секунд все гремели стульями и пытались усесться впятером на двухместный диван. Наконец движение затихло, и на Энни уставились несколько пар внимательных глаз.

— Что случилось? — сразу же перешла она к делу.

— Мы тут поговорили, — удивительно косноязычно начал начальник цеха. Раньше за ним этого не замечалось. Энни еще раз убедилась, что творится что-то неладное. — И решили, что можно выпустить коллекцию в срок.

Энни недоуменно смотрела то на него, то на остальных. Она робко улыбнулась и получила в ответ целый букет сияющих улыбок.

— Мы узнали о том, что случилось с мисс Кебер…

— Быстро же распространяются слухи! — хмыкнула Энни.

Начальник цеха развел руками.

— Это ведь мистер Хэнсон все подстроил?

— Да, — уверенно сказала Энни. — Но доказать мы ничего не сможем.

— Ясно, он хитрый лис. Вы же знаете, как мы работали у него? Постоянные штрафы на низкую зарплату, один выходной, мизерные пенсионные отчисления, почти никаких социальных гарантий. А вы сумели все изменить. Мы ведь видели, что предприятие работает не в убыток, а зарплаты у нас приличные, в конце месяца не было никаких штрафов, даже для тех, кто делал ошибки, у нас есть медицинская страховка, идут отчисления на пенсию. А ведь если мы вовремя не выпустим коллекцию, всему этому может прийти конец?

— Это мои проблемы, и я уже начала их решать. Вы не пострадаете.

— Да я не к тому! Просто мы решили сшить эту коллекцию во что бы то ни стало. Швеи хотят взять работу на дом. Здесь со мной лучшие, у них есть машинки, старые, но в отличном состоянии.

— Две недели это даже много! — сказала одна из швей. — Если работать хорошо. Может быть, мы и не сможем нашить столько, чтобы начать продажу, но коллекцию для показа мы подготовим.

Энни чувствовала, что сейчас расплачется. Она не знала, что сказать и как благодарить этих людей.

— Вы просто возрождаете меня к жизни! — призналась она. — Шейн пытался растоптать мою мечту, сделал так, чтобы рядом со мной не было Кортни, но он не знал, что теперь мы не одни. Коллекция будет показана на подиумах Милана в срок!

В кабинете поднялся такой гвалт, что секретарь Энни, опоздавшая на работу, немного испугалась.

Кортни совсем не так представляла себе судебный процесс. В маленькой комнатке, где едва умещался стол для судьи и два стола для сторон, проводилось предварительное слушание по иску, предъявленному Шейном. Сам Шейн присутствовал на этом рассмотрении. Судя по его виду, рана была совсем не серьезной, и он торжествующе смотрел на бледную, растрепанную Кортни. Только благодаря Энни она сейчас сидела в приличном платье, а не в той робе, что дали ей в участке, отобрав юбку и блузу как вещественные доказательства. Но у нее не было возможности принять душ, уложить волосы, накраситься, в конце концов! Из-за этого Кортни чувствовала себя вдвойне неуютно.

Судья постучала молоточком по столу и уставшим от бессчетного повторения голосом начала:

— Сегодня, двадцать первого марта две тысячи…

Кортни сразу же отключилась. Она еще в школе не могла слушать учителей с заунывными голосами. К тому же рядом с ней сидел Дарел, успевший шепнуть ей, что все будет хорошо.

Наконец судья перешла к сути дела:

— Вы мисс Кортни Элизабет Кебер?

Кортни встала, повинуясь тычку Дарела.

— Да.

— Вас обвиняют в попытке убийства мистера Шейна Хэнсона. Вы знаете его?

— Да.

— В каких отношениях вы состоите с мистером Хэнсоном?

— В плохих, — честно призналась Кортни.

У Дарела возникло непреодолимое желание провалиться сквозь землю.

— Хм. — Судья была сбита с толку. — Подробнее, если можно.