Месть графа - [20]

– Она действительно может похвастать смазливым личиком, но, как известно вашему королевскому высочеству, мне быстро становится скучно.

– Да, это правда. И уж я непременно постараюсь предостеречь это милое создание, которое вы приведете ко мне, что ей придется быть настороже, если она хочет удержать вас подле себя хоть на сколь-нибудь продолжительное время!

– Не хочу влиять на мнение вашего королевского высочества и потому предпочту, чтобы вы сами решили, сир, прав ли я в том, что полагаю ее непревзойденной.

– В ее честь будет устроен прием, который ей запомнится надолго, Чарльз, и это приведет в ярость тех, кто не получит на него приглашения!

Чарльз рассмеялся:

– Истинная правда, сир, но прошу вас тем не менее не пугать ее. Помните, что она жила в деревне в огромном доме, принадлежавшем ее отцу, и обходилась минимумом слуг, в доме, в котором из-за бедствий, нанесенных войной, потолки грозили обрушиться ей на голову.

– Неужели все так плохо? – воскликнул принц-регент.

– Так случилось со многими, сир, о чем вам хорошо известно. Нам остается только стараться, как делает ваше высочество, создать заново ту красоту, которая достойна того, чтобы сберечь ее.

– Разумеется! Разумеется! Вы правы, Чарльз, как всегда. Мы должны возродить Англию, а военная разруха должна быть забыта.

– Именно это, как мы все надеемся, и произойдет, сир, но нам предстоит сделать очень многое, а кто может лучше вашего королевского высочества указать людям, что для этого требуется?

Принц набрал полную грудь воздуха, отчего стал казаться еще толще.

– Я стараюсь изо всех сил, Чарльз, но вы и сами прекрасно знаете, что это нелегко.

– Вам удалось сделать практически невозможное, сир. Вы вновь вернули моду на искусство, на прекрасные картины и мебель. Вы дали понять людям, что в нашей стране еще остались сокровища, которые только ждут своего часа, чтобы явить себя миру.

– Мне хотелось бы думать, что мне это удалось.

– Уверяю вас, сир, что в мире искусства вас будут помнить всегда, и я знаю, что моя невеста будет буквально очарована теми многочисленными шедеврами, кои ваше высочество собрали здесь.

– В таком случае она их увидит. Завтра ровно в семь вечера, и не опаздывайте.

– Мы не опоздаем, сир. А теперь я должен вернуться к своей невесте.

– Пусть она сделает вас счастливым!

Принц-регент похлопал Чарльза по плечу и направился к двери.

Чарльз распахнул ее перед ним, и они попрощались.

Принц-регент проследовал в сад, дабы присоединиться к своим друзьям.

Чарльз же вышел в холл, где лакей передал ему шляпу и трость.

Направляясь прочь, он был безмерно удовлетворен тем, что проявил недюжинную ловкость и коварство.

Ничто не вызовет у Сильвер такой досады, как осознание того, что вместо нее бомонд теперь будет восхищаться новой красавицей.

Если Ранию представит сам принц-регент и при этом станет открыто восторгаться ею, то большинство красоток и молодых повес последуют его примеру.

Возвращаясь на Беркли-сквер, он думал о том, что нанес по самолюбию Сильвер столь же болезненный удар, как и тот, коим она уязвила его.

Единственное, что ему теперь предстояло, – это позаботиться о том, чтобы Рания не подвела его, но он был уверен, что этого не случится.

Как говорил он себе ранее, ее красота просто нуждалась в достойном «обрамлении», поскольку сейчас ее скрывали поношенный наряд и неумение подать себя в лучшем свете.

Она была очень привлекательна – сущий дар богов.

Но людям ее красота должна быть представлена наивыгоднейшим образом.

Подобно любой драматической героине, впервые выходящей на сцену, ее следовало правильно подать на соответствующем фоне, дабы аудитория сполна могла бы ее оценить.

И он прекрасно отдавал себе отчет в том, что сумеет добиться того, чтобы она предстала на самой лучшей и наиболее подходящей для этого сцене.

В Карлтон-хаусе.

На таком фоне ей требовалось лишь правильное эффектное платье и самая модная и изящная прическа.

Майору Монселлу, решил Чарльз, придется приложить все старания к тому, чтобы пригласить Антонио, самого популярного и востребованного парикмахера в Лондоне.

Антонио был итальянцем, представившим несколько различных направлений в создании причесок, которые произвели фурор в обществе, и перед любым мало-мальски важным балом каждая леди из Мейфэра требовала к себе именно его.

«Мне он не откажет, – решил Чарльз, – особенно когда узнает, где будет ужинать Рания!»

Подъезжая к своему дому, он думал о том, что прическа Рании станет, без сомнения, венцом ее красоты и, поскольку предполагалось, что она выйдет за него замуж, ей можно будет надеть некоторые из тех роскошных украшений, которые принадлежали его матери.

Впрочем, это не касалось семейной тиары, носить которую могли только замужние женщины. Однако же и помимо нее в наличии имелось несколько бриллиантовых звезд, которые она могла вколоть в волосы, и они прекрасно подойдут к тем бриллиантам, которыми он собирался украсить ее лебединую шею.

Останавливая лошадей у Линдон-хауса, Чарльз все еще продолжал планировать первый выход Рании в свет.

Как обычно, перед ним расстелили красную ковровую дорожку, и он поднялся по ступеням, думая о том, что поступил очень разумно.