Месть - [4]

Началась обычная в таких случаях процедура переговоров. Высокопоставленные должностные лица в Западной Германии предложили федаинам вместо израильтян себя в качестве заложников. Это предложение нескольких мужественных людей — двоих министров федерального и баварского правительств, мэра Олимпийской деревни и помощника комиссара полиции в Мюнхене — было отвергнуто. Однако продлить срок ожидания ответа до полудня террористы согласились.

По имеющимся сведениям, канцлер Западной Германии Вилли Брандт в течение десяти минут разговаривал с премьер-министром Израиля Голдой Меир. Результат этого разговора можно было легко предвидеть. Позиция Израиля по отношению к террористам была хорошо известна. Никаких сделок. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Хотя западногерманские политические деятели не пытались оказывать какого-либо прямого давления на Израиль, однако хорошо известно, что они усматривали в позиции израильского правительства неоправданное, с их точки зрения, отсутствие гибкости, чреватое серьезной опасностью. Почему, спрашивается, не может Израиль отпустить, к примеру, дюжину содержащихся в израильских тюрьмах федаинов? Почему не дать террористам возможность «спасти свое лицо», освободить заложников и покинуть Мюнхен? Западная Германия, со своей стороны, была готова выдать им Ульрику Майнхоф и Андреаса Баадера и заявила об этом сразу же.

Переговоры продолжались. Сроки постепенно отодвигались. Теперь уже до девяти часов вечера. Террористы пошли на уступки, ограничив свои требования одним самолетом, который должен был доставить их и заложников в Каир. Там (если Израиль не освободит пленных палестинцев) они казнят заложников. Это было хоть и небольшой, но все же уступкой по сравнению с первоначальной угрозой убить заложников на месте, перед отлетом из Мюнхена.

В восемь часов вечера террористам и заложникам привезли еду. Канцлер Брандт выступил по телевидению с речью, содержащей осуждение инцидента и надежду на благоприятное его разрешение. Он также высказался против прекращения Олимпийских игр, о котором ходатайствовало израильское правительство, считавшее, что таким образом будет выражено уважение к памяти двух погибших спортсменов. По мнению канцлера, прекращение игр означало бы победу террористов. Эта точка зрения, разумеется, имела право на существование. Но, с другой стороны, продолжение Олимпиады, сама идея которой должна была символизировать принципы братства и мира между народами, означало, что убийство спортсменов — лишь небольшой инцидент, омрачивший Олимпийские игры, не более того. А это уже было триумфом террористов. К полудню, однако, последовало распоряжение Олимпийского комитета приспустить государственные флаги стран, участвующих в Олимпиаде. Делегации десяти арабских стран немедленно заявили протест. Немцы подчинились, и флаги этих стран были подняты на вершины флагштоков.

Около 10 часов 20 минут два геликоптера, которые должны были доставить восемь федаинов и девять заложников в аэропорт в Фюрстенфелдбрюке, поднялись в воздух с зеленой, поросшей травой площадки около Олимпийской деревни. К геликоптерам пассажиры были доставлены на маленьком автобусе «фольксваген».

Несмотря на то что западногерманское правительство с полного одобрения Израиля уже приняло решение не допустить отправки самолета с заложниками в Каир, оно не предприняло попытки напасть на автобус, следующий к геликоптерам. Можно предположить (хотя задним числом делать это всегда легко), что таким образом была упущена наилучшая возможность для спасения спортсменов.

Далее события в аэропорту, расположенном в пятнадцати милях от центра Мюнхена, развернулись с невероятной быстротой. Геликоптеры приземлились приблизительно в 10 часов 35 минут. В одном из них находились четверо израильских заложников, в другом — пятеро. Геликоптер оказался примерно в сотне ярдов от Боинга-727, будто бы предназначенного для отправки федаинов и заложников в Каир. Четверо федаинов покинули геликоптеры, чтобы осмотреть самолет. В течение следующих пяти минут пятеро немецких снайперов, находящихся на большом расстоянии от террористов, открыли по ним огонь. Несколько федаином были ранены, остальные открыли ответный огонь. Четверо немцев, членов экипажей геликоптеров, попытались бежать. Двоим это удалось. Двое других попали под перекрестный огонь и были тяжело ранены. Израильтяне сидели в геликоптерах крепко связанные и с повязками на глазах. Они были бессильны что-либо предпринять.

По какой-то причине федаины не убили их сразу. Может быть, они чувствовали, что их последняя карта в этом случае была бы бита. Возможно, они были слишком заняты перестрелкой, да и от пуль приходилось укрываться. Не исключено даже, что они испытывали некоторое чувство отвращения к убийству совершенно беззащитных людей — подобное чувство, случалось, останавливало руку самых отъявленных негодяев. Однако на предложение западногерманских властей сдаться, террористы ответили отказом, хотя не могли не отдавать себе отчета в том, что это могло бы спасти им жизнь.

Перестрелка продолжалась час с четвертью. Около полуночи немцы под прикрытием шести бронированных машин бросили на террористов отряд пехотинцев. Снайперские пули из-за темноты и большого расстояния не могли настичь прятавшихся под геликоптерами арабов. Кроме того, снайперы, стреляя, боялись попасть в заложников.