Месть - [16]
Он был в отличной форме, когда я видел его в последний раз.
Это было как будто… в феврале, не так ли? — спросил его собеседник, небрежно подвигая к себе поближе тонкую папку, лежащую на столе.
В марте, ответил Авнер, стараясь не выдать интонацией ни своего раздражения, ни своего удивления. Он и на самом деле испытывал двойственное чувство. С одной стороны, был раздражен этим заигрыванием, с другой — восхищен манипуляциями сидевшего перед ним чиновника. Они, должно быть, трижды проверили все сведения о нем, но тем не менее действовали очень осторожно.
Чиновник предложил Авнеру сигарету. Авнер отказался, отметив при этом, что сам хозяин кабинета себе сигарету не взял. Те, кто сами не курят, обычно и другим не предлагают, так что и это можно было посчитать маленьким психологическим тестом, — а тот ли Авнер человек, за которого себя выдает? Курильщик мог непроизвольно взять сигарету. Вот молодцы! У него возникло непреодолимое желание сделать вид, что он все же хочет закурить — для того чтобы посмотреть, как отреагирует на это его собеседник. Но делать этого Авнер не стал. Напротив, он весь обратился в слух и внимательно слушал то, что говорил ему чиновник.
Если, говорил он, Авнера зачислят в их организацию, у него будет очень интересная работа. На нынешней стадии нельзя еще сказать, будут ли Авнеру предложены предварительные испытания. Но после испытаний, если он их пройдет, последует длительный курс тренировок. Авнер, разумеется, может не сдать тесты, как это происходит примерно с половиной намеченных ими кандидатов. Но выдержав их, он получит увлекательную работу. Не только увлекательную, но и чрезвычайно важную для его страны. Она обеспечит ему уверенность в себе, пенсию и страховку, медицинское обслуживание, включая дантиста. Ему может представиться возможность интересных поездок за границу, он узнает, продолжал чиновник, что их организация напоминает пирамиду: большое число людей у подножия и очень немногие — на вершине. Только от самого Авнера будет зависеть, как высоко он поднимется.
— Взгляните, к примеру, на меня, — продолжал чиновник, явно увлекаясь сюжетом. — Я начинал с самых низов. Мне пришлось многое преодолеть прежде, чем я достиг моего теперешнего положения.
«И что ты сейчас? — подумал про себя Авнер. — Сидишь на деревянном стуле в жаркой маленькой комнате и интервьюируешь неопытных кандидатов. И это в пятьдесят-то лет! Очень увлекательное занятие — ничего не скажешь. Ну и что?» — продолжал дальше размышлять Авнер. Эта захудалая комната на улице Борохова явно была помещением для тех, кто стоял в основании пирамиды, о которой только что толковал ему чиновник. Наверху, вероятно, все несравненно привлекательнее. А вершина, к которой устремлялся Джон Уэйн, могла оказаться совершенно необыкновенной.
После интервью уже прошло довольно много времени, а высокопоставленные господа, имеющие зубные страховки, еще долго не давали о себе знать. Ни телефонных звонков, ни писем. Но так как Авнер все равно никакого решения еще не принял, то его эта ситуация вполне устраивала, и он этим летом 1969 года решил положиться на ход событий, каким бы он ни был.
— Этот человек из «Эль-Ала» не давал о себе знать? — спросила его как-то Шошана.
Авнер промычал что-то нечленораздельное и покачал головой.
— Он что-то не торопится.
Вопрос Шошаны не был праздным. Осенью она станет дипломированным учителем. Они еще не обсуждали дату своей свадьбы, но то, что они вскоре поженятся, было ясно обоим и без слов. Как только Авнер найдет работу, они начнут подыскивать себе квартиру. Они любили друг друга. Ни с кем другим Шошана не встречалась в течение четырех лет, которые Авнер провел в армии. Если они поженятся, ее родители помогут им устроиться. В конце концов, не могут же они до бесконечности встречаться в стареньком, взятом взаймы автомобиле.
— У меня есть еще кое-что в запасе.
— В самом деле? И что это?
— Это государственная служба. Если она выгорит, будет очень хорошо. Сейчас я просто жду. Не знаю, что мне ответят.
Ничего больше он ей не сказал, и она не стала спрашивать. Это была одна из ее особенностей, которая нравилась Авнеру не меньше, чем ее волосы цвета меда, точеное узкое личико и эмалевые голубые глаза. Но даже и это не было главным. Главное, как всегда, словами было не описать.
Телеграмма пришла на адрес матери более чем через месяц. К этому времени Авнер уже почти позабыл об интервью на улице Борохова. Он с большим нетерпением ждал вестей из «Эль-Ала». Если бы только подвернулось какое-нибудь место в составе экипажа, хоть официанта. Это сулило путешествия, а он всю жизнь мечтал о них.
В телеграмме ему предлагалось явиться не на улицу Борохова, а по другому адресу. Тем не менее и здесь он попал в такую же занюханную конуру. И такая же скучная девушка попросила его подождать, прежде чем пропустила во внутреннюю комнату через такую же незаметную дверь в стене. И деревянный стол оказался точно таким же, как в комнате на улице Борохова. Однако чиновник, сидевший за этим столом, был другим.
— Я хочу поговорить с вами о работе, о которой с вами уже говорили. Вы все еще заинтересованы?
Книга представляет собой результат многолетних исследований автором, одного из сложнейших периодов истории Древнего Рима. В ней рассматриваются те аспекты социально-политического развития Римской империи в III в. н. э., которые являются предметом спора современных антиковедов. На основании свидетельств исторических источников автор показывает роль важнейших политических институтов римлян — сената и армии — в социально-политической жизни римского государства в III в. н. э., пытается решить вопрос о правомочности утверждении антиковедов относительно провинциального сепаратизма в империи в кризисный век ее истории, предлагает новую трактовку ряда теоретических аспектов проблемы кризиса III века в Римской империи.
Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.