Мещане - [50]

- В таком случае я увезу вас с собою в Сибирь: нам там надобно быть у наших дел!.. - проговорил он с дрожащими губами.

- Я не поеду с вами! - возразила ему твердо Домна Осиповна. - У меня есть от вас бумага, по которой я могу жить, где хочу.

- Я бумагу эту уничтожу! - воскликнул Олухов и ударил кулаком по столу.

- А когда вы так, - начала Домна Осиповна (она с своими раздувшимися ноздрями и горящими глазами была в гневе пострашней мужа), - то убирайтесь совсем от меня!.. Дом мой!.. Заплатите мне пятьсот тысяч и ни ногой ко мне!

- Пятисот копеек вы от меня не получите!.. - кричал Олухов и, встав из-за стола, ушел к себе вниз.

После этого разговора с Домной Осиповной и сделался припадок истерики.

Олухов между тем, выспавшись, почувствовал робость в отношении жены, очень хорошо сознавая, что без ее участия в делах ему одному ничего не сделать. Придя к ней вечером, как только с ней кончилась истерика и она, совершенно еще ослабевшая, лежала в постели, он стал просить у ней прощения. На это ему Домна Осиповна сказала:

- Оставь меня совершенно на свободе и слушайся только, что я тебе буду советовать.

Олухов на все согласился и уехал в "Эрмитаж", чтобы хоть там рассеяться после сибирской скуки.

Покорность мужа не очень успокоила Домну Осиповну. Она знала, какие экспромты от него бывают, по прежней своей жизни с ним. Что касается Бегушева, так она и подумать об нем боялась, зная наперед, что с ним бороться ей гораздо будет труднее, чем с мужем... Словом, она находила себя очень похожей на слабый челн, на который со всех сторон напирают волны и которому единственное спасение - скользить как-нибудь посреди этого и не падать духом.

- Муж мне сказывал, - продолжала она занимать своих гостей и обращаясь более к доктору, - что в деле Хмурина открылись уголовные преступления и что будто бы он арестован!

- Об этом в газетах есть!.. - сказал Перехватов. - Хоть бы что-нибудь с этими господами делали!.. - продолжал он с несвойственным ему озлоблением. Нельзя же им позволять грабить людей, честно добывающих себе копейку и сберегших ее.

В это время вдруг вошел Олухов, а за ним и Грохов.

- Это откуда ты и отчего не звонил?.. - спросила не совсем дружелюбно мужа Домна Осиповна.

- Мы прямо снизу, с моей половины, по черной лестнице прошли, - отвечал ей Олухов тоже довольно сурово и поместился на самое отдаленное кресло. С Бегушевым он почти не поклонился!

- Как это приятно ходить по грязным черным лестницам!.. - сказала Домна Осиповна.

Ей очень не понравилось такое нечаянное появление мужа, которое потом он и повторять, пожалуй, будет!

Грохова она представила Бегушеву и доктору, назвав его: "Адвокат Грохов".

- Он хлопочет и по вашим делам? - спросил ее доктор тихо.

- Да!

Доктор сделал знаменательную мину и неодобрительно качнул головой.

Грохов неуклюже раскланялся. Бегушеву и доктору.

Домна Осиповна пригласила его садиться.

Грохов сел. Выражение лица его и вообще вся посадка его были исполнены самодовольства. Домна Осиповна очень хорошо понимала причину этого самодовольства и заранее предчувствовала, что за дело, которое думала она предложить ему, он страшную цену заломит; но она дала себе слово не очень ему поддаваться.

Начавшийся затем разговор опять перешел на Хмурина.

- Не известно ли вам, как человеку, ближе нас стоящему к судебному ведомству, за что арестован Хмурин? - спросил доктор Грохова.

На лице того появилась насмешливая улыбка.

- Арестовал его еще пока только прокурорский надзор! - проговорил он.

- Но прокурорский надзор, конечно, сделал это на основании каких-нибудь фактов!.. Факты эти вы знаете?

- Знаю! - отвечал, ядовито усмехаясь, Грохов.

- Какие же они? - допрашивал доктор.

- А такие, - продолжал Грохов, - что будто бы найдены в банковском портфеле господина Хмурина векселя с фальшивыми подписями от людей уже умерших, и фальшивыми, заметьте, по мнению только экспертизы, а какова наша экспертиза, это знает все русское общество!.. Далее, прокурорский надзор рассказывает, что существуют подложные накладные от фирмы господина Хмурина, подложные счеты для залога товаров... Спрашивается: стоило ли такому богачу, как Селивестр Кузьмич, заниматься подобным вздором!.. Вот-с вам факты прокурорского надзора!..

На прокурорский надзор Грохов главным образом был сердит за то, что сам его очень побаивался - по случаю своей собственной деятельности.

- Но какой же богач ваш Селивестр Кузьмич, когда он банкротом сделался! - воскликнул доктор. - Разорил целый банк, а с ним и тысячи людей!

- Банкротом он сделался последнее время, и то по политическим причинам, а векселя и накладные гораздо раньше существовали, и наконец... Это невероятно даже... прокурорский надзор дошел до того, что обвиняет господина Хмурина, - как бы вы думали, в чем? В убийстве-с, ни больше ни меньше, как в убийстве одного из своих кредиторов, с которым он случайно пообедал в трактире, и тот вскоре после того помер!.. Значит, господин Хмурин убил его?

- Эта история была вовсе не так! - продолжал горячиться доктор. Вовсе!.. Я ее слышал подробно: господин Хмурин несколько времени и весьма усердно упрашивал этого кредитора своего отобедать с ним, говоря, что тут он и получит от него расчет... взял для этого обеда самый отдаленный номер... В номере этом некоторые из публики слышали крик и, когда спрашивали половых: "Что такое там?", им отвечали, что купцы одни разгулялись; а после этого кредитор этот, не выходя из трактира, умер, и при нем ни векселя, ни денег не найдено!