Месье - [2]

Дважды в неделю на полочке для почты Месье ожидала пачка еженедельников и специальных, экономических и финансовых, журналов. Он приносил их к себе в кабинет, просматривал, пролистывал, на иных статьях делал пометки тонкой ручкой марки «рётринг», другие вырезал и складывал в пластиковые папки.

Во второй половине дня Месье, что греха таить, снова спускался в кафетерий. Поддернув складки брюк, усаживался поудобней и заказывал маленькую пива. В эти часы затишья первый этаж, как правило, пуст. Со своего места он видел большой аквариум, где в прозрачной воде перемещались неизменно спокойные существа. В кафетерии почти никого не было. Только девушки из регистрации болтали за соседним столиком, ели мороженое ассорти и попивали кофе.

Если, возвращаясь наверх, Месье встречался в лифте с генеральным директором, то спрашивал, какой ему этаж, и нажимал за него соответствующую кнопку. Поднимаясь, оба разглядывали стенки кабины, но в разных местах. Месье смотрел вниз. Директор же поигрывал брелком. Изредка они перебрасывались фразочками, уместными, само собой. Директор, скрестив руки, внимательно слушал Месье и, судя по лицу, напряженно пытался вспомнить, с кем говорит.

По четвергам директор собирал всех руководящих работников компании, и Месье в их числе. В холле на этаже кнопками прикреплялось объявление, извещавшее о времени заседания, место же оставалось неизменным: прямоугольный зал, в котором все пространство занимал овальный полированный стол. Против каждого стула собравшихся ожидали пепельница и бювар. Месье усаживался на семнадцатое место слева, где, как показывал опыт, его присутствие оставалось максимально незаметным, позади мадам Дюбуа-Лакур, курировавшей значительную часть его дел и оттого отвечавшей на большинство обращенных к нему вопросов, сам же он, спокойно покуривая, на протяжении всего совещания норовил держаться в ее тени, откидываясь назад, когда отодвигалась она, и подаваясь вперед, когда она наклонялась, — чтобы не высвечиваться. Если же генеральный произносил его имя вслух, Месье удивленно вытягивал шею, почтительно кивал и отвечал лаконично, сухо, точно, профессионально. Раз-два и готово. Потом снова прятался за соседку, только пальцы у него слегка дрожали. Совещания продолжались обычно чуть меньше часа. Когда директор наконец вставал, объявляя заседание закрытым, все поднимались вслед за ним, надевали пальто и расходились группками (вы не видели моих «гаванитос»? — суетилась Дюбуа-Лакур, — такая красная с золотом пачка…).

Дюбуа-Лакур заходила иногда к нему в кабинет с папками в руках. Месье предлагал ей сесть, благодарю вас, говорила она, закидывая ногу на ногу, и протягивала ему бумаги, затем кратко излагала содержание некоторых из них и обращала его внимание на другие в самых общих чертах. Уточнив кое-что напоследок, она оставляла его в одиночестве. Дюбуа-Лакур никогда не подвергала сомнению, и он был ей за это признателен, серьезное отношение Месье к работе. Такое впечатление, будто вы всегда сидите сложа руки, дружески замечала она при случае и проницательно добавляла, что это как раз и есть свойство истинных тружеников.

Когда на прием к Месье являлись посетители, секретарша уведомляла его звонком. Месье поджидал их, сидя за рабочим столом или, лучше, стоя в задумчивости перед широким окном и поправляя галстук. Они входили, он предлагал им кофе. Неторопливо помешивая ложечкой в своей чашке, он приглашал их сесть и, уставившись на собственные пальцы, выслушивал с готовностью. Если попадались среди них деловые, такие, которые, покрываясь испариной, все-таки приходили опять и требовали на сей раз фактов, цифр, «конкретики», он сулил им таблицы или еще эти, как их там, графики. И, закрыв за ними дверь, всерьез задумывался.

Эх, люди, люди!

Раз в неделю Месье играл вечером в футбол в недорогом спортивном зале. В раздевалке он держался особняком. Переодевался неторопливо. У него была красивая экипировка: красная футболка, полотняные бермуды, кеды на толстой подошве. Он выходил на поле последним и начинал разогреваться под внимательными взглядами десятка девиц в тренировочных костюмах, которые наблюдали за игроками из-за боковой и обсуждали каждого. Во время матча, когда подавали угловой у ворот противника, Месье, игравший в защите, устремлялся во вражеский стан и норовил в прыжке ударить по мячу головой. Эй, длинный, давай назад, кричал тренер, спортивная звезда в ауте. Месье пожимал плечами и трусцой возвращался на место, не спуская глаз с поля.

Месье не больно-то любил особей, подобных себе. Нет, не любил. В тот вечер, например, когда он вывихнул запястье, он читал газету на автобусной остановке, поставив спортивную сумку у ног. Какой-то тип, стоявший рядом, обратился к нему с вопросом. Поскольку увлеченный чтением Месье не отвечал, тот счел уместным с робкой улыбкой вопрос повторить. Опустив газету, Месье задумчивым взглядом смерил этого месье с головы до ног. Тогда тот подошел вплотную и грубо его толкнул. Месье потерял равновесие и со всего маху стукнулся рукой о металлическую стойку остановки.

В ту пору у Месье была невеста.