Мерзкая плоть - [9]
В гостиной Лотти, этом главном средоточии жизни «Шепарда», размещается богатое собрание снимков мужской половины едва ли не всех царствующих фамилий Европы (кроме бывшего германского императора, так и оставшегося в изгнании, несмотря на то, что в связи с его вторым браком отношение к нему заметно потеплело). Здесь запечатлены на фотографиях молодые мужчины, верхом берущие барьеры, пожилые мужчины — победители на «классических» скачках, отдельно лошади и отдельно молодые мужчины в тесных белых воротничках и в гвардейских мундирах. Есть карикатуры работы «Шпиона» и снимки, вырезанные из иллюстрированных журналов, многие с кратким некрологом «Пал на поле боя». Есть снимки яхт с распущенными парусами и пожилых мужчин в яхтсменских кепи; есть несколько забавнейших снимков автомобилей первых марок. Есть считанное число писателей и художников, и нет ни одного актера, ибо Лотти, как истинный сноб старого закала, превыше всего ценит деньги и титулы.
Когда Адам вошел в гостиницу, Лотти стояла в холле и ругала лакея-итальянца.
— Совсем нас забыли, — сказала она. — Входите, входите. Мы тут как раз собрались выпить. Встретите многих старых знакомых.
Она повела Адама в гостиную, где сидело несколько мужчин — ни одного из них Адам раньше не видел.
— С лордом Какбишьего вы, конечно, все знакомы? — спросила Лотти.
— Мистер Саймз, — поправил Адам.
— Да, голубчик, я так и говорю. Ведь я вас знала, когда вас еще на свете не было. Как ваш батюшка, жив-здоров?
— Нет, к сожалению, умер.
— Подумать только. Я бы вам могла кое-что о нем порассказать. Ну а пока знакомьтесь. Это мистер Забылафамилию, вы его, наверно, помните. А вон тот в углу — майор, а это мистер Нукакего, а это американец, а вот король Руритании.
— Увы, бывший, — сказал печальный мужчина с бородой.
— Бедненький, — сказала Лотти, питавшая слабость к коронованным особам, даже свергнутым с престола. — Такое, право, безобразие. После войны взяли и выгнали в шею. И ни гроша в кармане. Много-то у него никогда не было. А теперь и жену его упрятали в желтый дом.
— Бедная Мария-Христина. Это правда, что миссис Крамп сказал. У нее мозги совсем нет. Она думает, все люди — бомба.
— Что правда, то правда, — горячо подхватила Лотти. — Я в субботу возила короля к ней на свидание (не хочу, чтобы он ездил третьим классом). Жалко ее до слез. Все время подпрыгивает, дрожит. Ей мерещится, что в нее что-то бросают.
— И одна вещь странная, — сказал король. — Во всех моих родных бросали бомбы, а в королева никогда. Мой бедный дядя Иосиф, его разорвало на куски в опере, моя сестра нашла три бомба в своей постели. А моя жена — никогда. Но один день горничная причесывала ее перед обедом и говорит: «Ваше величество, повар брал урок от повара французской миссии…» Еда в моем доме не была, как вы говорите, шик. Баранина горячая, завтра баранина холодная, потом та же баранина опять горячая, но вкус хуже, не шик, вы понимаете… «Он брал урок от французского повара, — говорит горничная, — и приготовил одна большая бомба. Это сюрприз к обеду сегодня, для шведский посланник». Тогда бедная королева сказал «ах», вот так, и теперь ее бедные мозги перепутался.
Бывший король Руритании тяжело вздохнул и закурил сигару.
— Ну что ж, — сказала Лотти, смахнув слезу, — давайте выпьем. Вот вы, ваша честь, судья Каквастам, может, угостите общество?
Американец, которого, как и остальных слушателей, рассказ экс-короля взволновал до глубины души, ответил с поклоном:
— Я почту за большую честь, если его величество, и вы, миссис Крамп, и все присутствующие джентльмены…
— Вот и молодец, — сказала Лотти. — Эй, где там мой сказочный принц? Опять небось пудрится. Ну-ка, Нэнси, отложи косметику и иди сюда.
Итальянец появился на пороге.
— Бутылку вина, — сказала Лотти. — Запишешь на судью Какего. (В гостиной у Лотти «вино», если сорт не оговорен особо, означает шампанское. Еще там процветает таинственная игра в кости, где каждая партия кончается тем, что кто-нибудь преподносит по бутылке вина каждому из участников. Впрочем, Лотти — справедливая душа: выписывая счета своим постояльцам, она обычно устраивает так, что за все платят самые богатые.)
После третьей или четвертой бутылки Лотти сказала:
— А знаете, кто сегодня обедает у нас наверху? Премьер-министр.
— Я никогда не любил премьер-министры. Они все говорят, говорят, говорят. «Сэр, вам надо подписать вот это». «Сэр, вам надо поехать сюда и туда». «Сэр, вам надо застегнуть эту пуговицу, прежде чем дать аудиенция черному послу из Либерии». Ха! После войны мой народ дал мне по шапке, но моего премьер-министра они выбросили из окна, прямо бух — и на землю. Ха-ха.
— Причем обедает не один, — сказала Лотти, очень хитро подмигнув.
— Кто, сэр Джеймс Браун? — спросил майор, шокированный, несмотря ни на что. — Быть не может.
— Нет, фамилия ему Фрабник.
— Он не премьер-министр.
— Нет, премьер. Я в газете читала.
— Нет, не премьер. Он ушел с поста на прошлой неделе.
— Ну и чудеса. Все время они меняются. Просто сладу с ними нет. Додж! Додж! Как зовут премьер-министра?
— Простите, мэм, не расслышал.
— Как зовут премьер-министра?
В романной трилогии «Офицеры и джентльмены» («Меч почета», 1952–1961) английский писатель Ивлин Во, известный своей склонностью выносить убийственно-ироничные приговоры не только отдельным персонажам, но и целым сословиям, обращает беспощадный сатирический взгляд на красу и гордость Британии – ее армию. Прослеживая судьбу лейтенанта, а впоследствии капитана Гая Краучбека, проходящего службу в Королевском корпусе алебардщиков в годы Второй мировой войны, автор развенчивает державный миф о военных – «строителях империи».
Ироническая фантасмагория, сравнимая с произведениями Гоголя и Салтыкова-Щедрина, но на чисто британском материале.Что вытворяет Ивлин Во в этом небольшом романе со штампами «колониальной прозы», прозы антивоенной и прозы «сельской» — описать невозможно, для этого цитировать бы пришлось всю книгу.Итак, произошла маленькая и смешная в общем-то ошибка: скромного корреспондента провинциальной газетки отправили вместо его однофамильца в некую охваченную войной африканскую страну освещать боевые действия.
Творчество классика английской литературы XX столетия Ивлина Во (1903-1966) хорошо известно в России. «Возвращение в Брайдсхед» (1945) — один из лучших романов писателя, знакомый читателям и по блестящей телевизионной экранизации.
Видный британский прозаик Ивлин Во (1903–1966) точен и органичен в описании жизни английской аристократии. Во время учебы в Оксфорде будущий писатель сблизился с золотой молодежью, и эти впечатления легли в основу многих его книг. В центре романа «Пригоршня праха» — разлад между супругами Тони и Брендой, но эта, казалось бы, заурядная житейская ситуация под пером мастера приобретает общечеловеческое и трагедийное звучание.
Одно из самых знаменитых произведений мировой литературы XX века, написанных в жанре «черного юмора», трагикомическая повесть о вывернутом наизнанку мире, где похоронные ритуалы и эстетика крематория управляют чувствами живых людей. История, в которой ни одно слово не является лишним. Откровенный потрясающий рассказ, от которого невозможно оторваться.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.
Золотые двадцатые. Лондон, только что опомнившийся от ужасов войны и разрухи, одержим страстью к развлечениям. Мораль? Ее больше нет! Этика? Она устарела! Религия? Просто смешно. Молодые прожигатели жизни соревнуются в показном цинизме и легкомыслии со своими подругами. А мельчайший намек на искренность, верность или любовь считается в их кругу в лучшем случае чудачеством, а в худшем — настоящим преступлением...
Чисто английский психологический, с сатирическими интонациями, роман Ивлина Во – о духовном кризисе, переживаемом известным писателем. В поисках новых стимулов к творчеству герой романа совершает поездку на Цейлон…
«Золотая молодежь», словно сошедшая со страниц Вудхауса, – легкомысленная, не приспособленная к жизни и удивительно наивная, – на пороге Второй мировой. Поначалу им кажется, что война – это просто очередное приключение. Новая форма, офицерский чин, теплое место при штабе. А сражения – они… где-то далеко. Но потом война становится реальностью. И каждый ее встретит по-своему: кто-то – на передовой, а кто-то – в пригородах, с энтузиазмом разрушая местные красоты и сражаясь с воображаемым врагом…
ВО (WAUGH), Ивлин (1903-1966).Видный английский прозаик, один из крупнейших сатириков Великобритании. Родился в Лондоне, учился в Оксфордском университете и после недолгой карьеры учителя полностью переключился на литературную деятельность. В романе «Любовь среди руин» [Love Among the Ruins] (1953), главной мишенью сатирика становится фрустрация упорядоченного прозябания в «государстве всеобщего благоденствия».