Мертвый отец - [28]

Шрифт
Интервал
.

Книгу, сказал Питер.

О чем эта книга?

У Питера к груди был прижат потрепанный драный распадающийся томик, из которого безостановочно сыпалось крысиное гнездо.

Это наставление, сказал он. Может вам худо-бедно пригодиться. А с другой стороны, может, и нет.

Ты его автор? спросила Джули.

О нет, сказал Питер. Я переводчик.

С какого языка его перевели?

Его перевели с английского, сказал он, на английский. Должно быть, ты учил английский.

Да, я и впрямь учил английский.

Длинное? спросил Томас, глядя на тонкую книжицу.

Не длинное, сказал Питер, и в то же время — слишком длинное.

Затем, яростно:

Вы знаете, сколько платят переводчикам?

Я тут не виновата, сказала Джули, как и во многом остальном на свете, тут я не виновата.

Пенсы! объявил Питер.

Ты продаешь нам эту книжку?

Нет, благородно сказал Питер, я вручаю ее вам в подарок. Не стоит она продажи.

Он развернул марлю на кактусе.

Тираж сорок штук, сказал он, первоначально отпечатан на ломтях пумперникеля[69]. Это второе издание.

Мы обязаны тебе что-нибудь дать, сказал Томас, но что же?

Вы чужаки, сказало Питер. Вашего одобрения хватит.

Оно твое, сказала Джули. Она поцеловала Питера в лоб.

Я искуплен, сказал Питер, покамест. Могу бороться далее — покамест. Я утвержден во плоти — покамест.

Выход Питера.

Немного же он просил, сказал Томас.

У него не лучшая позиция для торга, сказала Джули. Он же переводчик.

Они растянулись на кровати на животах, разглядывая книжку.

Книжка была озаглавлена «Наставление сыновьям»[70]. Автор не указан.

«Переведено с английского Питером Тырпырпаппом» обнаружилось на титульном листе.

Они принялись читать книжку.

Наставление сыновьям

Переведено с английского Питером Тырпырпаппом

(1) Безумные отцы

(2) Отцы как учители

(3) Верхами и проч.

(4) Прыгучий отец

(5) Лучший способ приблизиться

(6) Ис

(7) Имена оных

(8) Голоса оных

(9) Образец голоса, А

Б

В

(10) Клыкастый и проч.

(11) Хирам или Саул

(12) Масть отцов

(13) Холя

(14) Злоязычье

(15) Падучий отец

(16) Потерянные отцы

(17) Спасенье отцов

(18) Половые органы

(19) Имена оных

(20) Ямос

(21) Ответственность

(22) Смерть оного

(23) Отцеубийство скверная мысль, и подведение итогов

Безумные отцы вышагивают взад и вперед по бульварам, крича. Избегай их, или привечай их, или сообщай им свои глубочайшие мысли — различья никакого, слухом они глухи. Коли одеянье их покрыто нашитыми консервными жестянками, а слюна их, что нить красных вареных раков, сбегает с головы до хвоста по всему переду их жестянок, наличествует серьезное поврежденье левого полушария. Боли, напротив, они просто гавкают (без консервных жестянок, слюна надежно удерживается в кисете щеки), их довели до помрачения рассудка сложности жизни с другими. Подойди к ним и, утишив их деревянные хлопушки, возложивши левую свою руку меж частями на шарнирном сочлененье, скажи, что сожалеешь. Боли лай прекращается, это не значит, что они тебя услышали, это лишь означает, что они переживают эротические мысли омерзительного глянца. Дозволь им насладиться некоторое время сими мыслями, а затем ударь их резко в загривок ребром своей загорелой правой руки. Еще раз скажи, что сожалеешь. До них это не дойдет (ибо мозги у них в кашу), но, произнося слова, тело твое примет позу, выражающую, во всех странах света, печаль, — такой язык они понимают. Бережно скорми им кусочки остатних мяс, носимых тобой в карманах твоих. Сперва подержи мясо пред их очесами, дабы узрели они, что есть сие, а затем укажи на их рты, дабы знали они: мясо — для них. Большею частью, они раскроют свои рты на сем рубеже. Коли ж нет, вбрось мясо меж их тявками. Коли мясо не проникнет полностью им в рот, но приземлится на (скажем) верхнюю губу, ударь их сызнова в шею, сие часто вызывает распах рта, и мясо, прилипшее к верхней губе, проваливается в рот. Способом, мною описанным, может не получиться ничего; при таком исходе безумному отцу помочь ты сможешь немногим, разве что слушать, некоторое время, его лепет. Коли вскричит он громко: «Попри, эмптор!»[71] — должен предпринять ты попытку расчислить шифр. Коли вскричит громко: «Изверги убили коня твоего!» — отметь в тетрадке у себя частоту, с какою в этой тираде встречаются слова «из» и «твой». Коли вскричит он громко: «Котенок в сутане и порх-к-хех темболь попри!» — припомни, что он уже просил тебя раз «попрать», и это, стало быть, должно относиться к тому, что ты делаешь. Посему попирай.

Отцы суть учители правды и не-правды, и ни един отец николи не учит, сознаваючи, тому, что не правда. В облаке не-знания, стало быть, отец продолжает свое наставленье. Жесткое мясо должно хорошо отбиваться меж двух камней прежде, чем возлагаться на огонь, и надлежит его причесывать расческою и приглаживать щеткою для волос, прежде чем возлагать на огонь. Для сей цели также пользительны железные дыхалки и циклотроны. По прибытии в ночное время, с жаждущим скотом, к колодцу сомнительного характера, колодец сперва углубляется ружейным стволом, затем большим карманным ножом, затем карандашом, затем шомполом, затем пестиком для колки льда, «привлекаючи колодец» наконец иголкою с ниткою. Не забывай вычистить ружейный ствол незамедлительно. Дабы отыскать мед, привяжи перышко либо соломину к ножке пчелы, подбрось оную пчелу в воздух и вглядывайся пристально ей вслед, покуда медленно летит она обратно к улью своему.

Продолжить чтение
Еще от автора Дональд Бартельми
Современная американская новелла. 70—80-е годы

Современная американская новелла. 70—80-е годы: Сборник. Пер. с англ. / Составл. и предисл. А. Зверева. — М.: Радуга, 1989. — 560 с.Наряду с писателями, широко известными в нашей стране (Дж. Апдайк, Дж. Гарднер, У. Стайрон, У. Сароян и другие), в сборнике представлены молодые прозаики, заявившие о себе в последние десятилетия (Г. О’Брайен, Дж. Маккласки, Д. Сантьяго, Э. Битти, Э. Уокер и другие). Особое внимание уделено творчеству писателей, представляющих литературу национальных меньшинств страны. Затрагивая наиболее примечательные явления американской жизни 1970—80-х годов, для которой характерен острый кризис буржуазных ценностей и идеалов, новеллы сборника примечательны стремлением их авторов к точности социального анализа.

В музее Толстого

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Король

– Во мне так и не развился вкус к бомбежкам мирного населения, – сказал король. – Выглядит нарушением общественного договора. Мы обязаны вести войну, а народ – за нее расплачиваться.Советский Союз и Америка еще не вступили во Вторую мировую войну, поэтому защищать Европу от фашистских орд выпало на долю короля Артура и рыцарей Круглого Стола. Гвиневера изменяет супругу с Ланселотом, Эзра Паунд обвиняет всех в масонском заговоре, Черчилль роет подземную ставку, профсоюзы требуют денег, а Мордред замыслил измену.

Изумруд

Изумруд.

Шестьдесят рассказов

Дональд Бартельми (1931–1989) — один из крупнейших (наряду с Пинчоном, Бартом и Данливи) представителей американской "школы черного юмора". Непревзойденный мастер короткой формы, Бартельми по-новому смотрит на процесс творчества, опровергая многие традиционные представления. Для этого, одного из итоговых сборников, самим автором в 1982 г. отобраны лучшие, на его взгляд, произведения за 20 лет.

Трудно быть хорошим

Сборник состоит из двух десятков рассказов, вышедших в 80-е годы, принадлежащих перу как известных мастеров, так и молодых авторов. Здесь читатель найдет произведения о становлении личности, о семейных проблемах, где через конкретное бытовое открываются ключевые проблемы существования, а также произведения, которые решены в манере притчи или гротеска.

Рекомендуем почитать
Деревенские повести

В сборник вошли три «сельских» повести Жорж Санд: «Чертово болото» («La mare au diable»), «Франсуа-Подкидыш» («François le Champi») и «Маленькая Фадетта» («La Petite Fadette»).

Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».

Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».

Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».

Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...

Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.