Мертвый отец - [19]
Венеды тут, сказал он.
Они поспешили на место.
Дорога заторена. Путь прегражден. Армия размещена напротив поперек и далеко-далеко по всем клочкам высот, что есть в наличии.
Так-так, сказал главный венед, ну вы и загляденьице.
Добрый день, сказал Томас.
Джули закурила сигарету, равно как и Эмма.
Так-так, снова сказал главный венед, вы намерены и дальше путешествовать по этой дороге?
С вашего позволения.
И будете тащить это огромное уродство через всю даль и ширь страны венедов?
Только даль, сказал Томас. А ширь — нет.
Мы его не хотим, сказал главный венед. Нет уж, спасибо.
Мы не намеревались его бросить, сказал Томас. Только проездом.
То ли это, что я думаю, это это? спросил венед.
Это Мертвый Отец.
Так я и думал. Так я и думал. Где-то три тысячи локтей, по моей оценке.
Тридцать две сотни.
Как вы его в повороты на дороге вписываете?
Он шарнирно-сочлененный.
Никакого rigor mortis[36]?
Вообще.
Стало быть, он мертв не толком.
В каком-то смысле.
И нашим и вашим, э?
В этом, как и во всем.
А запашок есть?
Отдает ханжеством, только и всего.
Испражнения?
Чудовищны, конечно.
Досаждает женщинам?
Не вполне.
Что это значит — «не вполне»?
Пытается, но я его сдерживаю.
Как это делается?
Щелчком в передний мозг.
Беседует ли он и изрекает ли сентенции?
Томас не ответил.
Так и что?
Ничего такого, чем нельзя было бы воодушевленно пренебречь.
Венедский вождь уселся посреди дороги, скрестив ноги.
Помедлите малость, сказал он.
Они сели. Девятнадцать. Эмма. Джули. Томас. Мертвый Отец.
Затем села армия венедов — с шумом, как оползень.
Давайте, я расскажу вам о венедах, сказал венед. Мы, венеды, не похожи на других людей. Мы, венеды, отцы самих себя.
Правда?
Да, сказал венед, то, чем желали быть все остальные, с самого начала, мы суть.
Поразительно, сказал Томас, как же сие достигается?
Достигается это бытием венедом, сказал вождь. У венедов нет жен, у них только матери. Каждый венед оплодотворяет собственную матерь и тем самым порождает себя. Все мы женаты на собственных матерях, как полагается по закону.
Томас считал на пальцах.
Ты скептичен, сказал вождь. Это потому, что ты не венед.
Механика всего этого меня бежит, сказал Томас.
Поверь мне на слово, сказал венед, это не труднее христианства. Суть вот в чем: не привыкли мы к окаянным великим отцам, к придиркам их и травле. У нас к такому нет вкуса. Вообще-то, мы против такого неистово предубеждены. Следовательно, этот ваш огроменный труп мы у себя в стране иметь не желаем, даже накоротко. Что-нибудь может от него передаться.
А другая дорога есть? спросил Томас.
Ни единой, сказал венед, что привела б вас туда, куда вы целите. Полагаю, взыскуете вы Руна.
Точно, сказал Томас.
Мы не уверены, существует ли оно, сказал венед.
Существует, сказал Томас. В каком-то смысле.
Понимаю, сказал венед. Ну, если только оно существует, лежит оно с другого края страны венедов.
Незадача, сказал Томас.
Вы, конечно, можете пробиваться с боями, предложил венед.
Томас оглядел венедскую армию, все ее тьмы.
Это лишь Третья Броненосная, сказал вождь, указывая на своих последователей в кольчугах и ремнях. Первая Броненосная далеко отсюда, к востоку. Девятая Гоплитская[37] — к западу. Двадцать шестая Импийская[38] на запирающих позициях, не могу сказать вам, где именно. Этот лишь пограничные войска. Реши вы пробиваться с боями, они будут в восторге.
Нас двадцать и трое, сказал Томас. Считая Эдмунда.
Матери ваши вполне прекрасны, сказал вождь. Вот те две, светленькая и темноволосая. Весьма прелестны.
Они не матери, сказал Томас.
Вероятно, научиться смогут очень быстро, сказал венед, к большинству материнство приходит само собой.
А будь он чуточку помертвей? спросил Томас, показывая на Мертвого Отца. Оказался б он тогда транспортабельным через страну венедов?
Ну, разумеется, будь он нарезан и приготовлен, это всему дело придало бы совершенно другую личину, сказал вождь. Тогда мы были б уверены.
Дальше, нежели я готов зайти, сказал Томас.
Пойдем вам навстречу, сказал венед, вы только поварйте его денек, и мы предоставим вам свободный проход.
На всем белом свете не найдется достаточно большого котла, сказал Томас. Могу ли предложить вам вот что: Мы оттяпаем ногу и зажарим ее же на угольях как залог нашей добросовестности и знак гарантированной незаразительности.
Ногу? сказал венед.
На миг он задумался.
Этого должно быть достаточно. Но за вами будут пристально наблюдать, ну. Никаких хухр-мухр.
Пристально, как только пожелаете, сказал Томас, но за вонь я ответственности не несу.
Главный венед вернулся к своим людям. Томас распоряжаючись собрать дрова для громадного костра.
Что это? спросил Мертвый Отец. Что это еще?
Небольшая живая картина, сказал Томас, у тебя лучшая роль, приляг, закрой глаза, вой по команде, а после держись жестко, как доска.
Почему?
Не почемучкай мне никаких почему, сказал Томас, быстро, ляг.
Мертвый Отец лег на дорогу, во всю свою огромную длину.
Тревога Эммы, Джули, Эдмунда, Александра, Сэма.
Люди возвращаются с громадными вязанками дров.
Томас выхватил меч и приблизился к левой ноге, ноге механической, не человечьей. Принялся тяпать.
11
Дорога. Караван. Люди делают снимки каравана маленькими вилорогими камерами. Вспышки света.
Современная американская новелла. 70—80-е годы: Сборник. Пер. с англ. / Составл. и предисл. А. Зверева. — М.: Радуга, 1989. — 560 с.Наряду с писателями, широко известными в нашей стране (Дж. Апдайк, Дж. Гарднер, У. Стайрон, У. Сароян и другие), в сборнике представлены молодые прозаики, заявившие о себе в последние десятилетия (Г. О’Брайен, Дж. Маккласки, Д. Сантьяго, Э. Битти, Э. Уокер и другие). Особое внимание уделено творчеству писателей, представляющих литературу национальных меньшинств страны. Затрагивая наиболее примечательные явления американской жизни 1970—80-х годов, для которой характерен острый кризис буржуазных ценностей и идеалов, новеллы сборника примечательны стремлением их авторов к точности социального анализа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
– Во мне так и не развился вкус к бомбежкам мирного населения, – сказал король. – Выглядит нарушением общественного договора. Мы обязаны вести войну, а народ – за нее расплачиваться.Советский Союз и Америка еще не вступили во Вторую мировую войну, поэтому защищать Европу от фашистских орд выпало на долю короля Артура и рыцарей Круглого Стола. Гвиневера изменяет супругу с Ланселотом, Эзра Паунд обвиняет всех в масонском заговоре, Черчилль роет подземную ставку, профсоюзы требуют денег, а Мордред замыслил измену.
Дональд Бартельми (1931–1989) — один из крупнейших (наряду с Пинчоном, Бартом и Данливи) представителей американской "школы черного юмора". Непревзойденный мастер короткой формы, Бартельми по-новому смотрит на процесс творчества, опровергая многие традиционные представления. Для этого, одного из итоговых сборников, самим автором в 1982 г. отобраны лучшие, на его взгляд, произведения за 20 лет.
Сборник состоит из двух десятков рассказов, вышедших в 80-е годы, принадлежащих перу как известных мастеров, так и молодых авторов. Здесь читатель найдет произведения о становлении личности, о семейных проблемах, где через конкретное бытовое открываются ключевые проблемы существования, а также произведения, которые решены в манере притчи или гротеска.
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Гражданин города Роттердама Ганс Пфаль решил покинуть свой славный город. Оставив жене все деньги и обязательства перед кредиторами, он осуществил свое намерение и покинул не только город, но и Землю. Через пять лет на Землю был послан житель Луны с письмом от Пфааля. К сожалению, в письме он описал лишь свое путешествие, а за бесценные для науки подробности о Луне потребовал вознаграждения и прощения. Что же решат роттердамские ученые?..
Обида не отомщена, если мстителя настигает расплата. Она не отомщена и в том случае, если обидчик не узнает, чья рука обрушила на него кару.Фортунато был известным ценителем вин, поэтому не заподозрил подвоха в приглашении своего друга попробовать амонтиллиадо, бочонок которого тот приобрел накануне...
Эта книга представляет собой собрание рассказов Набокова, написанных им по-английски с 1943 по 1951 год, после чего к этому жанру он уже не возвращался. В одном из писем, говоря о выходе сборника своих ранних рассказов в переводе на английский, он уподобил его остаткам изюма и печенья со дна коробки. Именно этими словами «со дна коробки» и решил воспользоваться переводчик, подбирая название для книги. Ее можно представить стоящей на книжной полке рядом с «Весной в Фиальте».
«Зачем некоторые люди ропщут и жалуются на свою судьбу? Даже у гвоздей – и у тех счастье разное: на одном гвозде висит портрет генерала, а на другом – оборванный картуз… или обладатель оного…».